- Я очень рано начал читать книги. Правда, вам не советую увлекаться: портит глаза и приходится носить очки. Смотреть нужно немного и избранные вещи, а читать только шедевры. Тем не менее в молодости я читал книги, которые отец мне не рекомендовал, например, Оноре де Бальзака. И знаете, его творчество в будущем мне помогло. В 60-е годы я жил в Италии, в кармане больше 5 долларов не водилось. И как тут не вспомнить бедных персонажей французского классика? Я знал, как живет бедный родственник, понимал, что не нужно стесняться вида несметных богатств, также как и впадать от них в восторг. Скажу более, я мечтал как герой Бальзака доказать своим итальянским родственникам-мультимиллионерам, что сам кое-чего добился в жизни. Помню 1980 год, Венецианский фестиваль, в конце программы показывают мою кинокартину "Константа" (ранее в этом же году на Канском фестивале я получаю приз за лучшего режиссера). Пик карьеры. На просмотр картины я пригласил дядю, усадив его рядом с премьер-министром Италии Джулио Андриотти и господином Феллини. Фильм приняли тепло, долго аплодировали и я надеялся, что теперь-то итальянская родня оценит мои достижения. Но нет, по окончании вечера дядя говорил лишь о том, какое вино мы будем пить. Однако на следующий день спускаюсь к завтраку в гостинице, он уже сидит за столом, в руках газеты и восклицает: "Не думал, что ты такой известный, какого успеха добился!"
- А как же аплодисменты? - удивляюсь я.
- Это нормально! Когда я захожу на свои фабрики - рабочие мне тоже аплодируют. Но вот то, что столичные газеты пишут о тебе на первой странице, и большими буквами напечатана наша итальянская фамилия... А ты знаешь, сколько стоит квадратный сантиметр передовицы?
- Этой веселой историей я хочу выразить главную мысль: профессия режиссера помогает соединить разные миры. Мы живем на одной планете, иной раз проходим по одной улице, но вот рядом стоит человек, у которого совершенно иное представление о мире. И наше искусство - искусство рассказа - помогает людям взглянуть на мир с чужой точки зрения, а не только со своей "колокольни". Романы Бальзака и другие книги, фильмы, телепередачи - все, что я смотрю, помогает мне представить, как выглядит жизнь с разных сторон. Для меня это важно. Режиссер на основе опыта прошлых поколений и современников строит свой рассказ, с помощью которого добивается возможности лучше понять этот мир.
Двое близких мне людей - Кесьлевский и Тарковский не раз повторяли: "Говори всем киношникам: от курения мы умираем". Когда обычный человек курит - не страшно, но в нашей профессии возникают такие стрессы (Кесьлевский в напряженные дни мог выкурить до 60 сигарет в день), что внешне безобидная привычка перерастает в зависимость. Поэтому я своим студентам говорю: "Если ты куришь, не стоит мне с тобой заниматься, умрешь молодым - будет потеря энергии". Черная шутка, но в нашей профессии оправданна.
Сейчас принято говорить: "Кино - изобразительное искусство", а я в ответ замечаю: не совсем так. Кино, прежде всего, искусство слова, особенно это касается документалистов, чьи работы созданы не на образах, а на словах, ведь интервью, закадровые голоса - основные элементы их работ. В художественном кино уже появляются персонажи, между ними возникают напряжение, конфликты и это рассказ о жизни с помощью образов. Ярким примером изобразительного кино служит реклама, музыкальный ролик, нет содержания, только красота ритма и света...
В кино важна драматургия. Если человека сбила на улице машина, конечно, это неприятное событие, но драматического ядра в себе не заключает. А вот, скажем, слепой пересекает зебру, навстречу движется автомобиль, и мы не знаем - собьет ли он его или нет, тогда нарастает огромное драматическое напряжение, и я не могу выключить телевизор, потому что хочу знать продолжение.
Еще многое зависит от мировоззрения режиссера. Если вы уверены, что жизнь - следствия окружающих сил, а человек - жертва судьбы - это один ракурс, а если вы верите, что человек имеет пространство свободы, и может влиять на события - другой. Вот сейчас мои студенты готовят картину о женщине - учителе математики, которая во время перестройки ездит челноком за границу, перепродает товары и на этом зарабатывает. И вопрос: как показать ее? Как жертву перестройки? Или же взглянуть иначе - как математик она лучше определяет, сколько и какой товар брать, чтобы не вызвать подозрения у пограничников.
Однажды компания ВВС предложила снять короткую картинку, всего на четыре минуты, о любимом произведении искусства в нашей стране. Видеосюжет я посвятил картине Леонардо да Винчи "Дама с горностаем", которая находится в Краковском музее. Однако передо мной стояла цель не просто снять просветительский фильм, а найти конфликт в, казалось бы, совсем не конфликтной обстановке. И я его нашел в противопоставлении чрезмерно популярной "Моны Лизы" и "Дамы с горностаем". Необходимо заигрывать со зрителем.
В 1966 году я посещал Лодзинскую киношколу и мне дали возможность сделать дипломную работу, еще в черно-белом цвете. Я придумал историю без диалога - в те времена не могли снимать с синхронным звуком. Дело в том, что на польском языке дублировать неудобно: интонации получаются плоские, сразу слышно - это театрально, искусственно. И поэтому выбрал для своей истории монастырь, где монахи не будут разговаривать друг с другом. В центре сюжета студент-архитектор, изучающий искусство в монастыре. Молодой человек полон энергии, а вокруг него только молчание и молитва, которые его раздражают. И вот между ним и монахом возникает контакт взглядом, минимальный, но конфликт виден. Когда картина была окончена, ее посмотрели профессоры и отругали, потому что увидели там бытие монахов, молитвы. "Не прогрессивно" - сказали они. И вот представьте себе, что за дипломную работу я в одну неделю получил две награды: в киношколе в Москве во ВГИКе от атеистов, а через несколько дней - от католиков и протестантов в Мангейме (Германия). Одни награждали меня за атеистические мысли, другие - за христианские. Тогда я понял, что, отсутствие диалогов в фильме рождает множество прочтений. Это была картина "Смерть провинциала". И я, прежде всего, снимал о Тайне, которую хотел передать монах молодому человеку. Тайна - важный элемент понимания мира, если вы допускаете тайну, значит, у вас есть духовное представление о мире.
Если вы гонитесь за модой, то недолго просуществуете в искусстве, другое дело, если сами являетесь законодателем. Хотя подлинное искусство вне моды, оно будет актуальным во все времена. Возникает дилемма: делать, как все или как мне нравится? Сложно дать однозначный ответ. Когда делаешь по-своему, порой, кажется, что с тобой никто не согласен, а порой вокруг тебя сплачиваются поклонники, которые есть у любого художника. Неуверенность тоже часть нашей жизни и с этим ничего не поделаешь.
Еще вопрос, которым хочется поделиться: как вы будете планировать свою карьеру? Этот предмет, к сожалению, не преподают в школах, а он очень важен. В профессии режиссера карьера - это условия, чтобы вообще что-то делать. Я бы выразился так: сначала нужно делать карьеру, а потом кинокартину, потому что, если вы получили деньги на проект, значит, вы смогли убедить кого-то в своей надежности и ответственности.
Ко мне приезжают студенты с Дальнего Востока и я спрашиваю: "У вас есть визитные карточки?". Карьера не сложится без контактов, а для контакта нужно знать в первую очередь вашу фамилию. Для грамотной карьеры не нужно вооружаться цинизмом, достаточно быть разумным человеком, помогать себе, не ожидая, что все придет само.
Язык современного кино упростился. Но не стоит его связывать с кризисом - просто сейчас идет эмансипация масс. Это момент перемены, всегда будет новый виток - возникает новая элита, новые требования и снобизм. Америка первая столкнулась с массовым обществом. В Европе с их влиянием столкнулись позже.
Я занимаюсь режиссурой более сорока лет, и знаете, с тех пор рывка в кино не произошло. Наоборот. То, что делал Жан-Люк Годар или Ален Рене, сегодня трудно повторить. Тогда был другой зритель, он более внимательно смотрел картины, хотел поднять свой интеллектуальный уровень и поэтому многие режиссеры отзывались экспериментальным свежим языком.
Талантливых режиссеров в российском кинематографе много, но лично я восхищаюсь Андреем Звягинцевым, Алексеем Германом-младшим и Александром Сокуровым. Из совсем молодых режиссеров хочу отметить своих бывших студентов - братьев Котт. С интересом слежу за их работами.
В среде кинематографов давно сетуют на нехватку сюжетов и добротных сценариев. Но я бы сказал, существует нехватка рассказов. Люди не умеют рассказывать о нашей жизни, потому что мы запутались как цивилизация, достигли момента, когда не понимаем, где прогресс, в каком направлении движемся: вперед или назад.
Можно быть духовным человеком, но не верующим. Духовность - область метафизики, потому что порядочный человек необязательно обладает духовным пространством. А духовный человек может и не найти свою религию, при этом имеет чувствительность - это самое главное.
...В конце встречи Кшиштоф Занусси поделился новостью о своем новом фильме "Эфир", съемки которого завершил буквально неделю назад. Лента выйдет в российский прокат уже осенью этого года. "Новый рассказ" режиссера раскрывает историю военного врача, пытающегося путем экспериментов над живыми людьми раскрыть тайну жизни и смерти. Образы в картине пересекаются с мифом о Фаусте, который сегодня трудно рассказать, ведь люди больше не верят в существование души.