Андреянова: Я очень ценю те редкие моменты, которые могу посвятить себе
Я стою на одной из улиц подмосковной Немчиновки, нажимаю на кнопку звонка. В высоком доме с огромными окнами меня ждет модельер с мировым именем Виктория Андреянова. Когда-то в этом поселке жили поэтесса Мариэтта Шагинян и архитектор Федор Шехтель, бывали Казимир Малевич и Сергей Эйзенштейн, мне же предстоит знакомство с надменным миром подиума и искусственно-идеальных женщин.
Калитку открывает Виктория. Она так нежно и открыто улыбается, что мир идеальных женщин становится менее надменным. Именитый модельер одета уютно и просто: кашемировый пуловер королевского синего цвета и синие спортивные брюки. Дачный "лук" для дождливого дня.
В прихожей, как в примерочной магазина, - напольная вешалка, плотно увешанная одеждой. "Вы полагаете, все это будет носиться?". На этот романтичный вопрос Юрия Левитанского Виктория, как модельер, чуть позже ответит: "Я полагаю, что все это следует шить".
- Это моя мама, Валентина Яковлевна, - говорит Виктория и идет на кухню готовить чай.
Валентина Яковлевна - интеллигентная дачница, что-то ищет в смартфоне. "Смотрите, какой у нас подсолнух вырос, - она увеличивает кадр, - а вот еще какие цветочки у нас растут, - показывает нежно-сиреневое облако, - безвременники". Валентина Яковлевна как человек советской эпохи ценит простые дачные радости - цветы. А Виктория говорит, что она городской житель, и в этом доме планировала жить лишь эпизодически.
- Мое дачное детство, не при маме будет сказано, - хозяйка разливает по чашкам чай, - проходило на старых ведомственных дачах, где обязанностью детей было мытье посуды в тазике, в холодной воде. Ассоциации с дачей у меня были именно такие, поэтому я совсем не мыслила себя в дачном контексте.
Купить участок Викторию уговорила сестра (актриса Екатерина Стриженова).
- Практически заставила купить здесь землю, чтобы мы были рядом (у нее здесь тоже дом). Земля долго стояла, пока я не обнаружила, что соседи отодвигают в мою сторону заборы, - Виктория расставляет чашки. - Нужно было построить хотя бы забор. Как-то ко мне подошла соседка, а вы знаете, говорит, что здесь последние годы жизни провел Малевич? Я не проверяла этот факт. Этой легенды для моей восприимчивой натуры было достаточно. Я восприняла это как миссию, так родился этот дом, в котором сто окон в виде квадратов.
Круглый каменный стол из оникса, грандиозная белая люстра, свисающая чуть ли не с небес, модные кирпичные стены - все это скорее про дорогой загородный дом и команду дизайнеров, чем про дачу. А может быть, это история про "Трех поросят"? Ведь хороший дом непременно должен быть крепостью.
- Когда строился дом, я прежде всего думала о том, как сделать его комфортным, - рассказывает Виктория и предлагает попробовать варенье, свое, яблочное, "пятиминутка". - Здесь не было дизайнеров интерьера, все попытки найти единомышленников не увенчались успехом, никто не хотел мириться с моей идеей сохранить этот воздух, поэтому интерьером я занималась сама. Мы очень любим наблюдать за тем, что происходит в доме, это такой театр, в котором сама природа дарит новые ощущения от этого пространства.
И все-таки в жизни Виктории были настоящие дачи, с историей, сундуками и пылью на чердаках.
- Нас отправляли к родственникам на дачи, и вот там-то на чердаке я находила старые вещи. У меня была коллекция "Путешествующая аристократка", которая началась с бабушкиного твидового кейпа (пальто-накидка). Мы вытащили его из сундука, отреставрировали и ввели в коллекцию. 80-е годы сейчас очень мощный тренд, - раскрывает модные секреты Виктория. - Это то, чем занимается сегодня Баленсиага, за чем охотится весь винтажный мир. Россияне, сами того не зная, сегодня являются обладателями самых модных вещей. Так что, рекомендую модникам рвануть на дачи и перетряхнуть архивы...
- ...и сундуки, - подсказывает Валентина Яковлевна.
К профессии модельера нашу героиню привел ... сундук, в котором она нашла свадебный головной убор прабабушки. "Он до сих пор хранится в нашей семье, - улыбается Виктория. - Я помню его лет с четырех. Это драпированный шелком и инкрустированный бусами кокошник. Больше всего нас с сестрой потрясали гирлянды шариков из пуха, которые красивым каскадом вместо серег спускались на плечи".
Дедушка Виктории был мужским портным, в семье сохранился его раскладной сантиметр, колодки, утюги. "Я была очень впечатлена этими сокровищами и рассказами о нем. "Видишь, это была шинель, он ее перелицевал и сделал дочкам два пальто". А вообще, в нашей семье не очень-то было принято уделять внимание одежде (мама - филолог, папа - историк, журналист), и к моей страсти относились снисходительно. Принято было читать книжки, но не рисовать принцесс. Я очень комплексовала, переживала и прятала свою страсть. Но все равно по углам часто находились мои опусы.
Спрашиваю, где чаще посещает ее вдохновение - в городской квартире или здесь, в доме?
- Вдохновение непредсказуемо. Но я люблю моменты, когда мне не нужно утром бежать. Летом я шла в малинник, набирала чашку малины, а дома на столе уже стоял творог... Утро в доме - самое пронзительное время, тебя начинают ласкать собаки, умолять никуда не спешить, и можно насладиться солнечными лучами, срезанным букетом цветов. Я очень ценю те редкие моменты, которые могу посвятить себе.
За чаем с яблочным вареньем следует тарелка ароматного борща, и мы говорим о модных журналах, которые наверняка выписывали многие модницы, а теперь они пылятся на дачных антресолях. "Силуэт", Rigas Modes, "Моды сезона". "Этим журналам я посвятила не одну коллекцию, - рассказывает Виктория. - Целая плеяда дизайнеров-модельеров выросла на них. Был такой советский дизайнер-конструктор Юрий Соловьев, возглавлял художественно-конструкторское бюро и разработал дизайн-проект плацкартного вагона, подводной лодки, городского троллейбуса. То есть дизайнеры - это не только про тряпочки, это про среду. Они формировали среду. И именно поэтому советское сейчас очень модно, за советским охотится весь мир".
Но в советское время модниц недолюбливали. В жизни большинство было одето серо и скучно. Скучнее была только униформа. Поэтому мне не очень понятна страсть Виктории к переодеванию больших коллективов (она разрабатывала дизайн формы для многих компаний). Одна мысль, что ты будешь выглядеть как целый полк коллег, внушает легкую неприязнь к этой одежде. Но Виктория со мной не согласна.
- Тема формы очень интересна. Я делаю ее так же, как модные коллекции, - говорит она. - Эта тема пришла ко мне сама. Был момент, когда я не понимала, как дальше двигаться и развиваться: все престижные награды были получены. И вдруг в 2003 году "Аэрофлот" объявляет конкурс на форму. Я сразу поняла, что это мой проект. После "Аэрофлота" были "РЖД", "Метрополитен", "Почта России", сейчас мы сделали форму для "Ашана", к ноябрю переоденем "Третьяковку".
Когда Виктория разрабатывала форму для сотрудников метрополитена, ей хотелось сделать их более спортивными, современными и легкими. "Но, разговаривая с людьми, я поняла, что это невозможно, - говорит она. - Я хотела избавиться от красной шапки, мне казалось, что синий с серым будет смотреться элегантно. Но, оказалось, что именно красная шапка в момент чрезвычайной ситуации должна повести за собой толпу, и поэтому она должна быть не просто красной, но и высокой".
Доедая последнюю ложку борща, спрашиваю у гостеприимной хозяйки, что же такое мода? Должен ли человек разумный сегодня следовать моде?
- На сегодняшний день мода - это не про платья, не про одежду, это про жизнь и качество, - говорит Виктория. - За последние годы мы стали потребителями масс-маркета. Это называется фаст-фэшн, сиюминутное потребление. Сегодня мода меняется каждый сезон, быстрое потребление завязано на постоянной смене стилей. Отсюда в магазинах каждый сезон новые цвета, новые модели. Жертвы моды не могут надеть одежду прошлого сезона, это не в тренде. А тренды подстегивают к новым покупкам, происходит подсаживание на постоянную смену стиля. И если вы посмотрите на модную московскую тусовку, то людей, которые держат собственный стиль, можно пересчитать по пальцам. Я считаю, что для человека взрослого и умного важно иметь свой стиль и за него держаться.