В Екатеринбурге показали, как кается Мария Магдалина
Выставка "Питер Пауэл Рубенс и его время", подготовленная совместно с Ирбитским государственным музеем изобразительных искусств, - настоящий пир для знатоков и профессионалов. Но и неискушенному зрителю, которому мало что говорит словосочетание "фламандское барокко", экспозиция сулит немало открытий чудных.
Центральную часть заняла выполненная маслом работа Рубенса "Кающаяся Мария Магдалина с сестрой Марфой" - блестящий образец жизнелюбивого, яркого, чувственного искусства фламандского гения. Увидеть шедевр в подлиннике - уже само по себе событие. Льющийся из окна свет обнимает главную героиню, Магдалину: сияние атласного платья и золота роскошных волос, гладкость и теплота кожи, блеск глаз, прозрачные слезы, кажется, такие искренние... Завороженный зритель долго не может отвести глаз от "прелестной грешницы, одного из совершеннейших созданий Рубенса в его творчестве, столь наполненного женскими образами", как подметил выдающийся историк искусства Эжен Фромантен.
А потом… потом зритель переводит глаза на вторую женщину. Всматривается в позу, выражение лица Марфы. И открывает картину заново (право, занятно наблюдать за отражением этого процесса на лицах). Да, сестры воплощают два пути христианского служения: действенный и духовно-созерцательный. Но, возможно, Рубенс хотел сказать что-то еще? Перед нами одна из тех картин, которые вовлекают в свой мир, делают соучастником событий, и от одного этого захватывает дух.
Удивительна и полна загадок история жизни (иначе не скажешь) самого полотна. Написанное четыреста лет назад, оно явилось зрителям лишь в конце XIX века… в Санкт-Петербурге, в коллекции профессора медико-хирургической академии Александра Якобсона. После революции картина попала в запасники Эрмитажа, считалась копией, и лишь поэтому в 1975 году ее передали в музей Ирбита по просьбе его директора Валерия Карпова.
- Я был убежден: копия не может быть выполнена столь мастерски, именно тогда я впервые задумался о том, что это подлинник, - говорит директор музея.
Но правота Валерия Карпова подтвердилась лишь спустя сорок лет: в 2012 году наконец выделили деньги на реставрацию, и эксперты Государственного научно-исследовательского института реставрации, проведя множество исследований, подтвердили: это Рубенс. Тогда провинциальному уральскому музею пришлось отстаивать свое право владеть картиной, стоимость которой в разы превышает годовой бюджет Ирбита, - и Марфа с Магдалиной остались на Урале.
Отдельный зал экспозиции отдан под знаменитую серию гравюр по живописным оригиналам "Жизнь Марии Медичи": шедевр средневекового пиара и блистательный образец работы Рубенса на заказ. Цикл картин, раскрывающих этапы своей биографии, заказала тогда уже прославленному мастеру в начале 1662 года королева Франции Мария Медичи, пожелавшая украсить ими Люксембургский дворец.
- Этот заказ оказался одним из самых сложных в творчестве Рубенса, - рассказывает искусствовед Маргарита Пашкова. - Художнику понадобилось воображение, чтобы изобразить надменную, жадную и тщеславную интриганку, как характеризовали королеву современники и историки, средоточием добродетелей.
Но Рубенс был еще и опытным дипломатом, поэтому стороны остались довольны сотрудничеством, а мы триста с лишним лет спустя замираем перед шедеврами мировой живописи и графики.
Кроме того, на выставке представлены гравюры с живописных произведений Рубенса, выполненные его современниками. Художники и красавицы, святые и грешники, обитатели дворцов и завсегдатаи кабаков - лишенные сияющих рубенсовских красок, закованные в черно-белое, они все равно остаются живыми, чувственными и драматичными. "Надо видеть Рубенса, надо Рубенсом проникнуться, ибо Рубенс - Бог", - писал художник Эжен Делакруа.