Какие трудности встретила бизнесвумен, решившая опекать детдомовцев
Вот история Олеси Рудаковой, которая опекает детдомовцев, которые переступают границы детства, готовясь вступить во взрослую жизнь. Подмосковье. Генеральный директор процветающей фирмы, яркая блондинка, излучающая здоровье и финансовое благополучие. Казалось бы, что такой женщине еще нужно: муж, ребенок, карьера, все это уже есть.
Разливая душистый чай из Азии, Олеся рассказывает о том, как стала наставником для детей-сирот. Они не решились с мужем взять ребенка в семью, где уже воспитывается собственный сын. Муж к этому не был готов. Стали опекать тех, кто уже не может быть усыновлен (после 14 лет детей не передают в семьи), но еще и не встал на ноги.
Мальчик Коля был самым добрым подростком в детском доме. Эта его черта и привлекла Олесю. И это естественно, ведь мало кому понравится, когда ребенок с взрослым видом, получив подарок, плюнет тебе под ноги. Дать почувствовать, что ты для них лишь функция приобретения материальных благ, детдомовцы умеют. Мнение о нестерпимо несчастных детях глубоко сидит в сознании людей. Но несчастные дети иногда не только жертвы, но и палачи. И в этом виновата система, которая скорее откупается, чем воспитывает маленьких людей, оставшихся без заботы родных.
Никогда не забуду, как моя старшая дочь, вернувшись из спецшколы, куда ее на год перевели после сложной операции, вздохнула: "Я думала, что больные дети добрые, а они злые все... у них души вывихнутые".
Коля хочет стать футболистом. Наверное, это как для детей из СССР стать космонавтом, только круче. Быть футболистом для них это не порванные связки, сломанные ноги, вывихнутые суставы. Это красивая форма, ликование болельщиков и брызги шампанского. Олеся уже подарила ему форму, дело за малым... Они смотрят матчи, обсуждают проблемы отечественного футбола и мечтают, как он изменится с его приходом в спорт.
Мало-помалу Коля оттаивал. Его история мало отличается от историй других детей. Мать пила горькую. Его с сестрой забрали в детский дом. Попали в разные учреждения. Пока она жила в детском доме, связь между ними оставалась, когда ее удочерили, Коля остался один. Вдвоем с Олесей они нашли сестру.
- Это была целая спецоперация с элементами детектива, - вспоминает Олеся улыбаясь.
- Общаются? - спрашиваю.
- Да, - отвечает, несколько уклончиво. Как ни странно, но годы в детдоме стерли в них родственные чувства.
- Дружат?
- Созваниваются, - пожимает плечами Олеся.
Но это лишь небольшая тучка на ясном небосклоне.
- Мы пользовались каждой возможностью повидаться, - продолжает Олеся, - хотя путь неблизкий, Владимирская область, но ездили часто, чтобы не чувствовал себя брошенным... Потом мне предложили взять кураторство еще над одним подростком, из Подмосковья.
Второй мальчик, ставший подопечным Олеси, как негативный отпечаток от фотографии, отличается от первого. Олег плывет по течению, не барахтается. Выходцу из многодетной семьи государство выделило жилье в новостройке. Квартиру обставили мебелью. Получая 50 тысяч стипендии, он легко расстается с деньгами, а за финансовой поддержкой приходит к Олесе. Его движения неторопливы. Когда он смотрит на тебя, кажется, что смотрит мимо. Все ее попытки приучить Олега к самостоятельности, дать возможность заработать, а не получить, - расклеить объявления, выполнить несложное задание, - натыкаются на равнодушное отторжение:
- Не могу этим заниматься, нужно время на личную жизнь.
И он найдет деньги на эту жизнь в другом месте. Сироту не оставят в беде. Хотя в данном случае беда заключена в нем самом.
В принципе, это и есть главная проблема детских домов, - выпускникам трудно адаптироваться в социуме. Детей одевают и обувают, хорошо кормят и возят отдыхать к морю. Им выделяют квартиры и платят подъемные... Но после выхода в большую жизнь всем службам остается лишь наблюдать за тем, как они гаснут, не приспособленные к жизни, как семена хлопка, высаженные на Луне...
Сможет ли энергичная бизнесвумен поставить в колею этих детдомовских мальчишек? Что будет с Колей, когда он вернется в квартиру к матери-алкоголичке (по закону он не имеет права на собственное жилье, так как социальные нормы в его прежней квартире не превышены). Не слетит ли с него доброта, которой обильно укутывает его Олеся, и не нырнет ли он в омут алкогольного и наркотического дурмана вслед за непутевой мамой? Как сложится жизнь у Олега?
По данным правоохранительных органов, более половины выпускников детских домов попадают в тюрьмы. Их подстерегают большие соблазны. Проворные риелторы обеспечивают сдачу сиротских квартир по черной схеме. Поселившись несколько человек в одном жилище, они пытаются жить на доходы от сдачи квартир и пожертвования от спонсоров и государства. Но прожить всю жизнь как рантье у них вряд ли получится. Зачастую они становятся добычей наркодельцов. Надежнее всего сначала посадить на иглу, а затем использовать в качестве закладчика "бомб", расфасованных доз, который разъезжает по городу с товаром. Такой курьер верно служит хозяевам, вовлекая в наркотическую орбиту и свое окружение, которое к тому же на первых порах вполне платежеспособно. Новая система, вводимая сегодня государством, настроена так, чтобы минимизировать риски для сирот в будущем. Приемные и опекунские семьи будут готовить их к большой жизни.
- То, что для детей, проживающих в семьях, является само собой разумеющимся, для детдомовцев terra incognita, - с грустью констатирует Олеся. - Они не умеют планировать бюджет, не умеют платить коммуналку. Для них булки и вправду растут на деревьях.
Чтобы понять, какие тенденции сегодня в реформировании системы детских учреждений для сирот, я обратился в ближайший Люберецкий городской округ, где живет Олеся. Первый заместитель главы администрации Ирина Назарьева рассказала, что из четырех детских домов в округе не осталось ни одного. 228 детей сирот нашли приемные или опекунские семьи. Опекунская семья получает от десяти до восемнадцати тысяч на ребенка. Кроме того им причитается ежегодная разовая выплата в размере 33 тысяч рублей и материальная помощь 4600. В 2018 году округ приобрел для сирот 28 квартир.
На вопрос, сколько из них являются неблагополучными, получил ответ - все дети хорошие. И это против прежней статистики, когда только десять процентов успешно адаптировались в большом мире, а остальные 90 уезжали по этапу, спивались, скалывались, накладывали на себя руки.