Глава Минприроды рассказал о потеплении за Полярным кругом
Дмитрий Николаевич, объем грузовой базы Севморпути к 2024 году должен составить 80 миллионов тонн. Это окончательная цифра?
Дмитрий Кобылкин: Грузовой потенциал Севморпути не ограничится 80 миллионами тонн, в этом у меня нет сомнений. У нас гораздо больший потенциал. Мы стартовали от 5 миллионов тонн перевалки груза, а сегодня уже уходим за 35 миллионов.
Основной объем грузов связан с минерально-сырьевой базой, в Арктике она огромна, но все зависит от внешних рынков, от себестоимости добычи и формирования конечного продукта. Безусловно, компаниям надо помогать в Арктике, нужно будет давать государственные льготы, как это было сделано на проекте "Ямал СПГ" в части разгрузки налогов. Создание части инфраструктуры - дноуглубительные работы, формирование портовой инфраструктуры, авиационного сообщения - государство должно взять на себя. Все инвестиции с лихвой окупятся. Один рубль, вложенный в арктические проекты, привлекает еще 15 рублей, это хорошая пропорция, которую мало какой сегмент экономики может дать.
Не видите ли вы климатических рисков в связи с бурным развитием Севморпути?
Дмитрий Кобылкин: Не вижу, потому что мы заточены на "зеленое" топливо в Арктике, у нас уникальные атомные ледоколы, которые не дают ни капли мазута, ни капли выбросов. Те проекты, которые реализует в Арктике "НОВАТЭК", тот же "Ямал СПГ", полностью соответствуют международным стандартам. И многие иностранные компании были поражены тем, насколько Россия продвинулась вперед в части технологий и "зеленого" топлива - сжиженного природного газа, который практически не наносит ущерба атмосфере.
Как изменился климат в Арктике за последние годы?
Дмитрий Кобылкин: Климат в Арктике можно отследить только по многолетним исследованиям. При строительстве дорог в Арктике мы наблюдаем незначительное потепление в виде оттаивания вечной мерзлоты.
Там становится теплее, но это не говорит о том, что мы не попадаем в какую-либо цикличность, как это происходит, например, с уровнем воды в реках. Живя на Ямале, я наблюдал, как практически 12 лет уровень воды падает, а потом начинает восстанавливаться.
Как потепление повлияло на местную фауну?
Дмитрий Кобылкин: Уже видна миграция определенных видов животных; лиса стала выше продвигаться, уже появляется за Полярным кругом. Меняется среда обитания леммингов, мышей-полевок, за ними движутся и другие виды. Изменения идут и требуют анализа и наблюдений. Я рад, что в Арктику возвращаются постоянные научные стационары и экспедиции. Причем работают группы международных команд, это для России ценно. Мы открыты для гуманитарного сотрудничества.
Какие исследования климатических изменений ведутся сейчас в Арктике?
Дмитрий Кобылкин: В марте стартовала полярная экспедиция "Трансарктика-2019", которая должна усовершенствовать систему гидрометеорологической безопасности морской деятельности России в Арктике. На исследования выделено почти 870 миллионов рублей.
Проект уникальный, мы давно не занимались такими исследованиями, и дело в том, что нам сегодня это по большему счету жизненно необходимо. Исследования будут касаться в первую очередь изучения потенциала Северного морского пути. В указе президента определен серьезный объем груза, который мы планируем по нему перевезти. Чтобы его обеспечить, мы должны полностью понимать и владеть всей информацией, связанной с изменением климата, с движением льда и метеоданными - там очень много разных параметров, которые могут помешать при круглогодичной загрузке Севморпути. Иногда танкер попадает в непредсказуемую ледовую обстановку и вместо 5 дней доходит до пункта назначения за 20-30 дней. Этого допустить нельзя. Когда мы транспортируем углеводородное сырье, очень важна своевременная доставка. Именно на это обращают внимание все наши партнеры. Не исключение и северный завоз в труднодоступные территории, куда мы обязаны прийти вовремя.
Что препятствует туризму в Арктике?
Дмитрий Кобылкин: Это очень эксклюзивный и дорогостоящий туризм, позволить себе который могут немногие. Слишком дорого обходится доставка людей на архипелаг Земля Франца-Иосифа и другие территории российской Арктической зоны. Массового туризма, я думаю, мы здесь не получим по крайней мере еще очень долго. Туристы приезжают сюда на крупных круизных кораблях, которых в принципе немного. Круизные суда ледокольного класса Arc7, которые самостоятельно смогут плавать по разреженным льдам, пока только разрабатываются. Но есть альтернатива: три часа от Москвы самолетом - и вы на Ямале. Уникальная земля, территория коренных хранителей Арктики - малочисленных народов Севера. Это не экстремально, как в северных морях, но это магия, которая запомнится на всю жизнь. Российская Арктика - уникальна.
Может быть, стоит сделать упор на авиасообщение?
Дмитрий Кобылкин: У нас есть определенные планы в отношении существующих аэропортов, недавно мы обсуждали их с министром транспорта Евгением Дитрихом. В принципе, большинство из них уже позволяет организовывать туристические маршруты, однако очень многие объекты посещать туристам не получится - это режимные производственные площади. Например, Сабетта. С одной стороны, прилететь сюда можно, с другой стороны - посетить объект "Ямал СПГ" нельзя. Что тогда там делать? Строить ли взлетно-посадочные полосы в национальных парках - большой вопрос. По мнению экспертов, нельзя увеличивать транспортную нагрузку в тех местах, где находятся национальные парки.
Каковы шансы на положительное решение со стороны ООН по поводу заявки на расширение зоны арктического шельфового пояса? С какими странами могут возникнуть сложности?
Дмитрий Кобылкин: Для меня задача достигнута, когда виден конечный результат, остальное - всего лишь путь, который нам предстоит пройти. Пока мы его проходим.
У России нет стран, с которыми могут возникнуть сложности. Это у других стран есть к нам вопросы, на которые мы стараемся ответить в рамках наших полномочий.
С 2016 года действует мораторий на выдачу лицензий на шельфе России. Что должно произойти, чтобы его можно было снять?
Дмитрий Кобылкин: Добыча углеводородного сырья в Арктике сегодня имеет очень большую себестоимость. От того, что мы либерализуем этот рынок, она не станет дешевле. "Газпрому" и "Роснефти" стоит соблюдать взятые на себя лицензионные обязательства.
Сейчас обязательства не соблюдают?
Дмитрий Кобылкин: Соблюдают, но не так активно, как хотелось бы. Они должны понимать свою ответственность. До сих пор очень много белых пятен, связанных с сейсморазведкой, с применением ЗD-технологий, которые мы уже можем использовать. У нас есть прекрасные суда Совкомфлота и "Росгеологии", которые могут и должны проводить эту работу. Если мы этим займемся в ближайшие годы, мы детализируем и актуализируем нашу сырьевую базу в Арктической зоне.
Сколько потратили в 2018 году на геологоразведку недропользователи и федеральный бюджет? Каков прогноз на 2019 год?
Дмитрий Кобылкин: Конечно, основные инвестиции в геологоразведку идут от недропользователей. Их объем в 2018-м, по предварительным данным, составил около 380 миллиардов рублей. Мы видим рост. В 2019 году можно ожидать объемы инвестиций от недропользователей в сопоставимом масштабе. Федеральные объемы средств значительно меньше. Поэтому есть острая необходимость в интенсификации геологоразведки, скорейшей проработке мер поддержки и технологическом обеспечении освоения и разработки месторождений, в том числе трудноизвлекаемых запасов. Если говорить про вложения в Арктическую зону, то здесь сосредоточена почти половина инвестиций.
При какой цене геологоразведывательные работы в Арктике себя оправдывают?
Дмитрий Кобылкин: Эксперты говорят, что 100 долларов за баррель нефти и выше.
Военная база "Северный клевер" на острове Котельный (архипелаг Новосибирские острова) - первый в Арктике городок замкнутого цикла. В частности, интегрированная в систему жизнеобеспечения снегоплавильная станция круглосуточно обеспечивает до 250 человек питьевой и технической водой. За снегом далеко не ездят, берут его в пределах периметра базы. За 8-9 месяцев зимы плавят до 65 000 кубометров снега, затем воду фильтруют и обеззараживают. Питьевую - минерализуют. Также есть еще одна станция на берегу моря: во время короткого арктического лета там опресняют морскую воду. Все стоки фильтруют.
В сухом остатке: экология на высоте, а солдаты и офицеры не просто обеспечены водой хорошего качества, но и в свободное от службы время могут без лимитов и временных ограничений принимать горячий душ. Душевые есть в каждом блоке на 2-4 человек. На базе имеется сауна с деревянной купелью. Попариться, когда "за бортом" до минус 50 С, воет метель и бродят белые медведи - удовольствие, которое и не снилось всем предыдущим поколениям полярников.