Календарь поэзии: Как таинственно связаны между собой хирургия и стихи
"Здравствуйте, уважаемый Дмитрий.
Талантливому человеку всегда трудно пробиться. Поэтому я и решил рассказать Вам о своем коллеге, первоклассном детском хирурге Олеге Александровиче Пантилове. Он, как мне кажется, - поэт.
Возможно, я преувеличиваю ценность его стихов. Но ведь я пишу вам не столько из любви к поэзии, сколько из любви к человеку. Пишу как врач.
Вы, наверное, помните рассказ О'Генри о больной девочке, которая смотрела в окно и видела, как там облетают каждый день листья с плюща. И как старик-художник подкрасил один листок и закрепил, чтобы он не слетел с дерева вместе со всеми. Он сделал это, чтобы поддержать в девочке надежду на выздоровление. И девочка выздоровела.
Для Олега Александровича стихи - очень важная часть жизни. Он пишет их с ранней юности. Пишет на отдельных небольших прямоугольных листочках. Они у него везде, эти "папирусы" со стихами. На работе в кабинете, дома, в гараже, где он разводит кур и кроликов, на огороде, где он выращивает цветы и все остальное.
Когда я попросил у него стихов, чтобы отобрать и направить вам, он не задумываясь выдал мне целую пачку. Я положил ее у себя на письменном столе в кабинете. Довольно быстро прочитал, выбрал несколько, которые в свободную минутку напечатал на ноутбуке.
Через три дня Олег Александрович ко мне зашел в состоянии страха, трудно скрываемого. До этого я ни разу не видел в жизни, чтобы хирург Пантилов чего-нибудь испугался. Он на любого зверя охотился, а в конце 1980-х служил "срочку" после первого курса института в "строяке" с уголовниками. Как-то Олег Александрович рассказывал мне, как зашивал рваные раны после удара табуретом по голове старослужащему наживую: обычной иголкой и ниткой. Зашил хорошо. У солдата все зажило. Это был его первый хирургический опыт в жизни.
Да, так вот, Олег Александрович зашел ко мне в кабинет, и я вижу: напуган. Знаете, чего он испугался? Правильно: что я стихи потеряю. У него все произведения написаны от руки, в компьютере ничего нет, и если потеряется, уже не восстановишь.
Конечно, публикация в "Календаре поэзии" - это, может, и не всенародное признание. Но для человека, который половину души вложил в хирургию, а другую половину -в стихи, это осязаемый факт того, что ты не зря всю жизнь писал на "папирусах".
В хирургии много нравственно тяжелого. А вот поэзии нет. Отсутствует начисто. Но при этом хирургу по жизненным показаниям необходима поэзия. Однажды в стихотворении, посвященном медсестре, Олег Александрович написал:
Так пробегает жизнь
в заботе и страданьях,
Но нет дороже ничего вокруг,
Когда малыш бежит к вам на свиданье
И говорит, что "ты - мой лучший друг"...
А еще за поэзией Олег Александрович ездит в лес, на охоту, порыбачить на Волгу, в город Юрьевец, где такая красота... Я туда ездил сирот обследовать в детский дом, потому знаю.
Большое Вам спасибо за "Календарь поэзии". Я его люблю почитать. Жизнь-то - кутерьма беспросветная. А у вас там иногда очень интересные стихи попадаются. Я вслух читаю жене и дочери, а некоторые - знакомым по телефону. Бывает, Олегу Александровичу отношу, чтоб и его угостить.
С уважением, Алексей Гоголев,
врач УЗИ областной детской клинической больницы г. Иваново, а в 1999-2000 годах - врач мотострелкового батальона в Чечне".
Вечер на Тетрухе*
Тает в дымке день
ненастный.
В тихой заводи лесной
Дремлет селезень
прекрасный
С изумрудной головой.
Как фата, над водной гладью
Шевелится мошкара.
Набродившись где-то за день,
Успокоилась жара.
Наступает тихий вечер,
Пасмурно и нет дождя.
Дрогнул поплав. Под корягу
Окунь потянул червя,
Плавно уходя под воду,
Тянет белое перо.
Я, не дожидаясь схода,
К берегу веду его.
Как пружина изгибаясь,
Поднимая вверх плавник,
Окунь, в травах кувыркаясь,
Ртом, хватая воздух, сник.
Медленно плывут над лесом
Дождевые облака,
И сверкают чешуею
В темных полосах бока.
Уж темнеет, плавно тают
Очертания реки.
У костра, ухой наевшись,
Засыпают рыбаки.
*Река во Владимирской области
Голубь
Меж камней кирпичной
кладки,
В углублении, в стене,
Сизый голубь спал без лапки,
Трясся, съежившись во сне.
Может, обморозил ножку
В стылую седую ночь.
Может быть, напала кошка.
Как же мне ему помочь?
Приоткрыл окно тихонько,
Бросил на карниз пшена.
Вдруг взлетела птица
бойко,
Примостившись у окна.
И, забив зобок едою,
Брел, хромая, голубок.
Ну а я глядел с тоскою:
Что ж он лапку не сберег?
Плёс
В зеленых раковинах сонных -
Затерянные жемчуга.
Сияют блики, тают
в волнах.
И льется за звездой звезда.
Укрыт сиренями в оврагах
Вдоль Волги притаился Плёс,
В веках поэтами воспетый
Спит Левитановский утес.
Дома со ставнями резными,
Стогов гирлянды и овин.
Из палисадников сияют
Костры холодные рябин.
* * *
Вечерний воздух загустел,
И стали мягкими сугробы.
Глухарь волнующе запел
Меж сосен, путая наброды.
И стужа отступила разом,
Лес пробудился ото сна,
И копалухой прилетела
На ток красавица-весна.
* * *
Внезапно потемнело небо,
Все стало черным, и кусты
К траве прижались,
ветру внемля,
И воздух вязким стал,
густым.
И все вокруг остановилось,
И нет течения в реке,
И даже сердце реже билось
В моем не новом сюртуке.
Вдруг шквал и - ветром
рвало листья,
И дождь хлестал
и резал грудь!
И я ушел, душою чистый,
В неведомый далекий путь.
* * *
...Озябший воздух
дребезжит,
Искрится снег вокруг.
И заяц, будто бы не вдруг,
Привычный совершает круг,
На номер мой бежит.
Собачий лай звенит струной,
Теряется в лесу.
Кобель скололся, но опять
Он след поймал, и будет
гнать
Зверька, и меж кустов
плутать,
Чтоб встретиться со мной.
У дола, выстроившись в ряд,
С укором со своих вершин
Следят... Но я уже давно
решил:
Я не хочу стрелять.