Очередной план премьера Британии Бориса Джонсона по Brexit попал в СМИ
Журналисты RTE получили информацию из технической документации. Исходя из нее, новый план британского премьер-министра по ирландской границе заключается в том, что Борис Джонсон хочет заменить план "бэкстопа" для ирландской границы таможенными контрольно-пропускными пунктами. Британский премьер мягко опроверг эту информацию, сказав, что она "не совсем верна".
"Утечки" содержания секретных планов правительства, дипломатических писем и конфиденциальных переговоров в СМИ в последнее время становятся обыденностью. Британская общественная жизнь во многом строится на таких утечках, что неудивительно, ведь многие политики - бывшие журналисты, а журналисты - политики. За примерами далеко ходить не надо. Сам Борис Джонсон многие годы, правда, с перерывами, сотрудничал с изданием The Daily Telegraph, прошел путь от собственного корреспондента в Брюсселе до заместителя главного редактора, даже будучи председателем правительства ведет свою колонку. Его подруга Керри Саймондс - дочь одного из основателей газеты The Independent Мэттью Саймондса, а лидер палаты общин, один из самых влиятельных тори Джейкоб Рис-Могг - сын покойного редактора The Times Уильяма Рис-Могга. В мире, в котором власть так тесно переплетена с прессой, а выборы выигрываются или проигрываются в СМИ, победителям нужно быть готовыми к тому, что проигравшие захотят отплатить той же монетой. Поэтому очередная утечка не сильно расстроила Джонсона.
Гораздо большее влияние на британскую политическую жизнь оказала июльская история с письмами посла Соединенного Королевства в США Кима Дэррока в Лондон, в которых содержалось много нелестных характеристик главы Белого дома и его команды. Дэррок подал в отставку после того, как в ходе предвыборных дебатов тогда еще кандидат на премьерский пост Борис Джонсон не выступил в его защиту. Автором первоначальной публикации в Mail On Sunday была Изабель Оакшотт - сторонница выхода Британии из ЕС и, кстати, Бориса Джонсона.
Бывает, что утечки запланированы самими источниками информации. Так, по крайней мере, выглядело появление в конце марта в том же Mail On Sunday деталей "Операции овсянка" - так называется комплексный план подготовки страны к жесткому "брекзиту". План, предусматривающий комплекс мер по 12 стратегическим направлениям, разумеется, был строго засекречен, поэтому о его содержании была более или менее неплохо осведомлена вся Британия. Дело в том, что все секретные планы здесь принято носить в прозрачных файлах, так что и название "Операция овсянка" (Operation Yellowhammer) стало известно благодаря тому, что сотрудник правительственного чрезвычайного комитета разговаривал с журналистом, держа в руках прозрачную папку с секретным документом. Эта операция, в которую включены более 300 межведомственных программ и мероприятий, охватывающих все области жизни в Британии, как бы намекала накануне очередного рассмотрения в парламенте соглашения с Евросоюзом, что в случае выхода без этого соглашения жизнь превратится в бесконечный хаос.
Вот и нынешняя утечка может считаться досадным недоразумением, дерзким вмешательством настырных папарацци в серьезные политические процессы, а может - чьей-то попыткой показать обществу, что в правительстве идет напряженная работа над приемлемым для всех сторон соглашением.
Петр Стегний, дипломат, историк, бывший посол России в Кувейте, Турции, Израиле
Дело в том, что дипломатия - вещь консервативная. Она стоит на своде неких правил и негласных договоренностей, которые подразумевают определенную этику действий всех вовлеченных субъектов. Этим она в выгодной степени отличается от современной журналистики, у которой нет внутреннего этического цензора. А в дипломатию он был встроен в самом начале - с XVI века, когда она появилась у государств Северной Италии. Это был не только предохранитель, такая разумная и необходимая предосторожность, но и определенная гарантия выхода на результат. Потому что договориться о каких-то важных для государств вещах можно, только пройдя сложный путь гармонизации интересов. А это всегда работа конфиденциальная. Если бы, допустим, в том же XVI веке работал интернет, никакой дипломатии не было бы в принципе. Потому что роль дипломата, как посредника, в отношениях между государствами скомпрометировал уже мобильный телефон. А в эпоху интернета еще предстоит большая работа над тем, чтобы появились вот эти внутренние ограничители - чтобы люди четко понимали, что можно сделать, а чего делать нельзя.
Нарушение этических рамок всегда и везде будет аномалией. Вброс в публичное пространство секретных материалов WikiLeaks - это пока еще плохо изученный феномен. Он оказал влияние, действие которого продолжается до сих пор, но принимает другие формы. Мне кажется, это очень опасно. За этим могут последовать другие аномалии. Когда уходит понимание важности каких-то базовых вещей, возникает соблазн таких крайне сомнительных комбинаций. Уверен, что это закончится очень плохо, в том числе и для тех, кто это начинает.
Лешек Шерепка, польский писатель, бывший посол Польши в Беларуси
Мир меняется на наших глазах. Мы переживаем переходный период. Сегодня в большинстве стран виден сильный крен в сторону популизма. И популистские действия подпитываются, в том числе, информацией. Конечно, после появления Wikileaks и отдельных информаторов, как Эдвард Сноуден, после того, как был моментально предан гласности разговор президентов США и Украины, становится понятно, что сохранить тайну - это проблема, особенно в сравнительно небольших демократических странах. Таких примеров можно назвать гораздо больше. Вспомним, например, попавший в сеть в разгар конфликта на Украине разговор помощника госсекретаря США Виктории Нуланд с послом этой страны в Киеве Джеффри Пайеттом, в котором она позволила себе нелицеприятное высказывание в адрес Евросоюза. Борьба за влияние и современные технологии создали новую реальность, в которой дипломатия перестает быть конфиденциальной, а дипломат теряет определенные инструменты своей работы, ему становится сложнее вызвать собеседника на откровенность.
Ведь полученная таким образом информация используется для внутриполитических целей. В наше время, когда размываются привычные понятия, сложно сказать, где граница приличий в этой политике, сложно определить и другие вещи: где интерес государства, например, в чем он заключается. Время покажет, насколько жизнеспособной будет эта новая реальность.