Как мать добилась отмены приговора сыну благодаря "РГ"
Боль матери
Мы познакомились в ноябре 2010 года в станице Кущевской. Страна тогда содрогнулась от беспрецедентного по своей жестокости убийства 12 человек в доме здешнего фермера. Расследование было поручено бригаде "важняков" из Москвы. Чтобы излить свои печали, на эту встречу в Кущевку приехали сотни людей со всего края. До начала встречи они делились наболевшим. Одни лишились собственности, другие попали под уголовное преследование. И практически за каждой бедой стоял, как выяснилось, человек при погонах и при должности. А жительница Тихорецка Ольга Голубятникова (60-тысячный городок на северо-востоке Кубани) достала ворох бумаг. "Это отказные материалы на мои жалобы, - сказала она. - Пять лет пытаюсь доказать, что на сына и его знакомых "повесили" смерть женщины, к которой они не причастны. Но меня не слышат".
Об этом она говорила и на встрече с руководством СКР, куда с трудом пробилась через милицейский кордон. В зал тогда попала только благодаря журналистам. И когда прозвучал упрек собравшимся, что не обжаловали действие и бездействие силовиков, попустительствуя тем самым их безнаказанности, Ольга не выдержала, подскочив со своего места и подняв над головой ворох бумаг: "76 раз суд признавал незаконным бездействие сотрудников, - сказала она. - Однако уголовное дело в отношении тех, кто пытал моего сына и его знакомых, до сих пор не возбуждено".
Не успела Ольга доехать до Тихорецка, материалы проверки в отношении должностных лиц были направлены в ОМВД Тихорецка. Там тут же возбудили уголовное дело … "в отношении неустановленного лица, который в неустановленное время, в неустановленном месте причинял побои средней тяжести Голубятникову Д.В.". Понятно, что до суда это дело так и не дошло. Зато Ольга попала на обложку "Российской газеты" ("РГ-Неделя" от 25.11.2010 года). Дмитрий Голубятников в это время отбывал назначенный судом 12-летний срок наказания на Ставрополье - в ИК № 11.
- Единственное доходившее до них печатное издание - "Российская газета", - рассказывает Ольга. - Через два дня после той встречи в Кущевской номер с вашей статьей попал в ставропольскую колонию и пошел гулять по баракам. "Какая "кипешная" женщина, - сказали осужденные. - Хоть одна нашлась, заявившая, что преступников покрывают". Газета пошла по рукам. Когда она к моему Диме попала, он закричал; "Ребята, это ж мамка моя!". Они не поверили. Нашли где-то телефон, сыну дали. И вот раздается звонок от сына. А я еще не знала, что "Российская газета" с моей фотографией вышла. Дима меня спрашивает: "Мамуля, ты была на встрече?" Я говорю, что была. "А ты там выступала, показывала наши решения?" Отвечаю, что и выступала, и решения показывала, но что случилось, не пойму? Дима говорит: "Вышла статья с твоей фотографией, скажи ребятам, что это действительно ты, мамуля". Отвечаю, что я пока никакой газеты не видела. "Ну что, я твое лицо не знаю?" - говорит сын. В итоге на большом клочке ткани эти ребята изобразили Мадонну.
Рисовали ее, по словам Дмитрия, с фотографии его мамы. "Она и правда немного похожа на меня", - говорит Ольга. Парни назвали портрет "Тюремная мадонна", а Дима сделал подпись "Любимой матери от сына на память". Подарок вручил, когда она приехала на свидание. Оля положила кусок ткани в рамочку и поставила портрет в своем доме.
Ночь, улица, фонарь
Эта история началась в Тихорецке в ночь на 31 декабря 2004 года. В придорожном кафе отмечали Новый год сотрудники правоохранительных органов. Среди участников праздника была и стажер роты ДПС из соседнего района. Рассказывают, что Лариса была невесела, заливая спиртным свою печаль. Причину от друзей не скрывала: возлюбленный предпочел встречать Новый год не с ней, а в кругу семьи. Изрядно поднабравшись, молодая женщина закатила скандал. Друзья вызвали такси и отправили буянку домой.
Но туда Лариса не доехала. По дороге стала оскорблять водителя, и тот высадил ее из машины. Пьяная женщина побрела по ночному городу, плохо соображая, где находится. Из-за перебора с алкоголем ей становилось все хуже и хуже. Она спотыкалась, падала, поднималась и шла дальше. На одном из темных перекрестков на нее наткнулся Алексей Букирев, на свою беду оказавшийся в это время на улице. Увидев явно нуждавшуюся в помощи женщину, он привел ее в свою квартиру, дал чистую одежду своей жены (той дома не было) и уложил спать. Проснувшись на следующий день, она решила задержаться у гостеприимного хозяина. Вместе они продолжили отмечать праздник, а вечером второго января к застолью присоединился Дмитрий Голубятников, зашедший навестить приятеля.
- Пока мы сидели за столом, Лариса постоянно кому-то звонила, - вспоминает он. - Телефон разрядился, она поставила его на зарядку, и тут раздался звонок. Поговорив, она накинула пуховик на домашнюю одежду и выскочила на улицу. Назад уже не вернулась. Мы решили, что тот, кого она так ждала, наконец, приехал и забрал ее. Телефон и грязная одежда в кульке остались у Алексея.
В тот поздний вечер беседка, расположенная во дворе многоэтажки, была освещена фарами двух автомобилей, из которых раздавалась громкая музыка. Под нее веселилась компания парней, среди которых было несколько девушек. Жильцы дома рассказывают, что веселье прекратилось неожиданно: разговоры вмиг стихли, а машины, погасив фары, резко дали газу и скрылись из виду. Вскоре житель одной из квартир многоэтажки вышел во двор, чтобы встретить "скорую", вызванную для жены. Из беседки до него донеслись женские стоны. Подойдя ближе, он увидел женщину с разбитой головой, лежащую в луже крови, и вызвал "скорую". Жертву преступления госпитализировали, но спасти ее не удалось: Лариса умерла, не приходя в сознание. В материалах дела есть показания врача "скорой" о том, что потерпевшая зажала в своих руках вырванную прядь черных женских волос, а из кармана ее куртки выпали рыжие волосы. Очевидно, она с кем-то дралась. С кем, если все признанные виновными в ее смерти были коротко стриженными?
Впрочем, доподлинно известно, что по горячим следам правоохранители задержали нескольких молодых людей из той самой компании, что ночью под светом фар развлекалась в беседке. Но их родственники, считает Ольга Голубятникова, нашли способ решить проблему с помощью денег.
- Один из них пивом торговал рядом с моим домом, - говорит она. - С выпученными глазами прибежал: "Анатольевна, выручай, 350 тысяч надо срочно найти". И не скрывал, что деньги нужны, чтобы выручить брата. Я ответила, что у меня таких деньжищ нет и в помине. Только потом поняла, зачем он их искал. Наверное, нашел, потому что брата и его приятелей дней через 20 выпустили. Как только это произошло, мой Дима вместе с Алексеем и еще двумя парнями, которые потерпевшую вообще никогда в глаза не видели, за решеткой оказались.
Без вины виноватые
На Букирева следователи вышли из-за телефона, оставленного потерпевшей в его квартире. Он его никуда не прятал, как и ее одежду, лежавшую все в том же кульке. Алексей ждал, что Лариса придет и заберет свои вещи. Но к нему пришли люди в погонах. А следом арестовали троих его друзей - Дмитрия Голубятникова, Сергея Жучкова и Дмитрия Волкова.
- Всех их заставляли признать вину в убийстве Ларисы, - говорит Ольга. - Во время очередного "допроса" мой сын потерял сознание и попал в реанимацию с переломанными ребрами и травматическим шоком. Но лишь через два года удалось приобщить к материалам проверки карту вызова в ИВС "скорой" и книгу регистрации больных. Мой сын и трое его товарищей уже отбывали наказание в колонии. Но я продолжала бороться, веря в невиновность родного человека не только как мать, живущая чувствами. Ведь многочисленные факты указывали на фальсификацию материалов уголовного дела.
Согласно приговору Тихорецкого городского суда от 05.08.2005 года, Голубятников, Букирев, Волков и Жучков, "действуя группой лиц, на почве внезапно возникших неприязненных отношений к потерпевшей, которая выразилась нецензурной бранью в их адрес, нанесли по голове удары металлической частью молотка, ставшие причиной ее смерти". Из вердикта выходило, что орудие убийства передавалось из рук в руки, а участники преступления будто совершали некий таинственный ритуал. Чтобы избежать лишних вопросов, судебные слушания сделали закрытыми, сославшись на то, что потерпевшая якобы подверглась изнасилованию. И хотя данные проведенной экспертизы это не подтвердили, процесс до конца оставался закрытым. От выбитых "явок с повинной" (сразу после ареста признательные показания, кроме Голубятникова, дали трое его приятелей) на суде все отказались. Но все равно - пошли по этапу. Дима отсидел 12 лет - от звонка до звонка, отказавшись от предложений об условно-досрочном освобождении взамен на требование "остановить неуемную мать".
- Маму я увидел на третий день после ареста, - рассказывает Дмитрий. - Меня тогда в больницу привезли. Она спросила: "Сынок, ты делал то, в чем тебя обвиняют?". "Нет, мамуля", - отвечаю. Она знала, что я никогда не вру, потому сказала: "Я пойду до конца и докажу твою невиновность".
Остается лишь изумляться, как она сумела выстоять. Ведь незадолго до ареста сына похоронила мужа, оставшись одна с тремя детьми. Младшим братьям-погодкам было тогда 10 и 11 лет. За Диму она боролась и ради их будущего.
- Самое ужасное, что никто не попытался нормально исследовать многочисленные улики, найденные на месте преступления, - возмущается Голубятникова. - Это и кровь, и окурки, и пластиковые стаканчики, на которых должны были остаться отпечатки пальцев, и следы протекторов автомобилей, скрывшихся с места преступления. Почему, спрашивается, крови погибшей женщины не было на одежде ребят, а ведь она явно оказывала кому-то физическое сопротивление? Чьи волосы были в руках жертвы? Почему не оказалось отпечатков пальцев на пластиковых стаканах, найденных в беседке?
Мать обличает
Ответы на эти и многие другие вопросы теперь вновь должен искать Тихорецкий городской суд, куда по постановлению Верховного суда РФ вернулось уголовное дело четверых фигурантов. Почти 15 лет мать добивалась этого.
- Когда я вернулась в Тихорецк с той встречи и вышла "Российская газета" с моей фотографией, у меня будто второе дыхание появилось, - говорит она. - Подумала, что для борьбы с произволом надо объединять активных людей. И сделала это, открыла в Тихорецке приемную " Краснодарского правозащитного центра". Потом стала членом краевой ОНК (общественная наблюдательная комиссия за местами принудительной изоляции), возглавила региональное отделение "Комитета за гражданские права", познакомилась с Андреем Бабушкиным и другими членами Совета по правам человека при президенте РФ.
Мара Федоровна Полякова, опытнейший юрист, принимавшая участие в разработке нескольких законопроектов, также член СПЧ при президенте РФ, подготовила три экспертных заключения, указав в них на допущенные следствием и судом ошибки.
Когда Дмитрий вернулся домой, мать увидела измученного человека с глазами больной собаки. За решеткой Дима приобрел дистрофию, сердечную недостаточность, потерял зубы, подорвал почки и селезенку. Не сумев сдержать слез, взрослый мужчина рыдал на груди у матери, повторяя: "За что?.."
25 декабря минувшего года он спросил об этом членов президиума ВС РФ, принявших решение о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств.
- На заседании президиума я была вместе с сыном Димой, а также Сергеем Жучковым и его мамой, - рассказывает Ольга. - Я очень хотела, чтобы ребята смогли посмотреть судьям России в глаза и сказать, что они не виновны. Адвокат сказал, что нам слово никто не даст, он, мол, сам обо всем скажет. Но когда он выступал, я тоже поднялась. "Вы кто?", - спрашивает председатель. "Защитник Голубятникова", - отвечаю. И на удивление он мне дал слово. И тогда я повернулась и вдруг увидела, что Генеральную прокуратуру в судебном процессе представляет Леонид Коржинек, который долгое время возглавлял прокуратуру Краснодарского края. У меня внутри все задрожало. Поворачиваюсь снова к судьям: "Ваша честь, я 15 лет ждала этого момента, чтобы на всю страну прокричать, что наши дети, не только мой сын и Жучков, но еще и Букерев и Волков не совершали данного преступления. И в зале находится человек, который мог еще в 2005 году дать указание провести нормальную проверку. Но он сейчас даже не смотрит в мою сторону. Я его прошу, повернитесь, пожалуйста, посмотрите на меня. Чтобы вы меня вспомнили, что я 12 лет подряд приходила в прокуратуру, чуть ли не на коленях перед вами стояла и не кричала о помощи. Но вы меня не хотели слышать. А ведь обжалуя действия и бездействие должностных лиц, я прошла 267 судов, 76 решений были вынесены в мою пользу. Но прокуроры всегда были против. Правда все равно победила".
На заседании президиума Ольга настаивала на отмене вынесенного по делу обвинительного приговора. "Тогда его нужно расследовать заново, - возразил прокурор. - Зачем это надо, ведь назначенное наказание отбыто в полном объеме".
Что же тут непонятного? Как сказал, обращаясь к судьям России сам Дмитрий, он хочет, чтобы из-за его судимости не пострадала репутация родных братьев и чтобы мама, наконец, смогла спать спокойно, зная, что ее сын - не убийца. Заседание закончилось тем, что прежние судебные решения были отменены и обвинения сняты со всех четверых фигурантов уголовного дела.
Пошли по новому кругу
Согласно указания Президиума ВС РФ, оно передано в Тихорецкий городской суд для производства нового судебного разбирательства. Неделю назад судья Евгений Семенов провел предварительные слушания. Заявленное об отводе ходатайство он отклонил.
- Ребята не могли заставить себя сказать, что доверят суду, - поясняет Ольга. - Ведь судья Семенов ранее 31 раз выносил решения об отказе в удовлетворении жалоб на действие-бездействие должностных лиц, применявших недозволенные методы ведения следствия. Я поняла, что менять обвинительное заключение с учетом вынесенных за 15 лет решений никто не собирается. Ведь тогда придется отвечать за содеянное. Наверное, чтобы оградить себя от этого, "ошибочно уничтожены", как мне сообщила прокуратура, "улики по делу". Как же они будут его рассматривать, если данные признательные показания признаны недопустимыми доказательствами, а улики исчезли?
Но отступать они не намерены, как бы трудно ни было снова, теперь уже добровольно, сесть на скамью подсудимых, чтобы еще раз пройти "семь кругов ада". Стартовавший в Тихорецке процесс наверняка будет сложным. За его ходом наверняка будут следить опера (кто-то бывший, а кто-то продолжает службу). На скамью подсудимых никто так и не попал: одни уволились по собственному желанию, другие перевелись на другую службу, а третьи и вовсе ушли на повышение. За эти годы Голубятникова не раз слышала "добрые советы", чтобы она, наконец, успокоилась, иначе, мол, и ее, и детей ждут большие неприятности. Но разве подобные угрозы могут остановить мать, знающую не понаслышке каково это - оказаться по другую сторону колючей проволоки?
…На седьмое апреля в Тихорецком городском суде назначено следующее заседание по этому беспрецедентному делу. Мы надеемся, что его снова не закроют от прессы.
