Глава Роспатента рассказал о разработках лекарств от COVID-19
Григорий Петрович, сколько патентных заявок, связанных с лечением коронавируса, поступило в Роспатент?
Григорий Ивлиев: За апрель и май мы получили более 90 заявок. Для этой тематики мы установили приоритетный порядок рассмотрения. Привлекли самых сильных специалистов, экспертов. В результате вместо 5-6 месяцев эти заявки удается рассмотреть за два месяца.
Лекарство уже изобрели?
Григорий Ивлиев: Судя по валу заявок, лекарство к середине лета точно будет. Уже выданы по одному патенту на вакцину, на диагностические тест-системы и на устройство для обеззараживания воздуха в помещении. Сейчас на рассмотрении находятся более полусотни заявок на изобретения на терапевтические и профилактические средства для борьбы с коронавирусом, на средства дезинфекции. Также активно подаются заявки на средства индивидуальной защиты, но уже в качестве полезных моделей. Вообще весь этот вал идей и предложений настраивает на очень оптимистический лад. Мы специально создали базу научной информации, в которую внесли все, что имеет хоть какое-то отношение к COVID-19. Она помогает специалистам быстрее находить нужную для работы информацию.
Изобретатель лекарства или вакцины от коронавируса станет монополистом?
Григорий Ивлиев: Государство может воспользоваться защищенным патентом изобретением. Вообще институт интеллектуальной собственности должен сплотить усилия и помочь в борьбе с коронавирусом, а не стать преградой.
Изобретатель, например, лекарства от COVID-19 получит от вас патент. Его препарат будет защищен от копирования только в России или по всему миру?
Григорий Ивлиев: Только в России, но ни одно патентное ведомство в другой стране никому больше такого же документа не выдаст: исключительный приоритет будет за нашим ученым.
Здесь важна дата подачи заявки. После нее у изобретателя есть ровно год, чтобы защитить свою интеллектуальную собственность в тех странах, где он считает нужным. Тут ситуация обстоит так: второй патент на то же изобретение больше никому в мире не выдадут, но и права на защиту своей интеллектуальной собственности в другой стране без оформления национальной заявки у нашего изобретателя не будет. Для серьезных изобретений стараются закрыть хотя бы 10-15 промышленно развитых стран, где есть технологические мощности, чтобы воспроизвести объект патентной защиты.
Неужели в XXI веке нельзя создать единый мировой патент?
Григорий Ивлиев: Пока что мировой патент - это больше тема для рассуждений на досуге. Когда-то он будет, мир к этому идет, есть европейское патентное ведомство, есть наше евразийское, но тем не менее во всех странах применяется территориальная защита. Зато разработан довольно удобный способ получить патентную защиту сразу в нескольких государствах. Это договор о патентной кооперации, который принято обозначать английскими буквами PCT. Работает эта система очень просто: изобретатель подает заявление в Роспатент с указанием стран, в которых он хочет получить патент. Мы переправляем документы в штаб-квартиру Всемирной организации по интеллектуальной собственности, и они рассылают их по миру.
И сколько стоит такой международный патент?
Григорий Ивлиев: Международная пошлина за подачу заявки РСТ сегодня составляет 1337 долларов (то есть примерно 91,3 тысячи рублей), причем для физических лиц предусмотрена скидка, и они платят только 10% от этой суммы. Если заявка подается на русском языке и в качестве Международного поискового органа заявитель выбирает Роспатент, то пошлина за поиск составляет 8500 рублей. Еще 1700 рублей заявитель должен уплатить за пересылку заявки в международную базу Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС).
Окончательная стоимость патентования значительно выше и зависит от национальных пошлин стран, в которых испрашивается охрана, а также от стоимости услуг патентных поверенных, но эти расходы целесообразно осуществлять только после детальной проработки рынка, в частности после поиска зарубежных партнеров. На начальном этапе цена вполне приемлема даже для физических лиц.
Как часто наши изобретатели оформляют международные патенты?
Григорий Ивлиев: Примерно каждый пятый. За год в зарубежные патентные ведомства от нашей страны поступает более пяти тысяч заявок на оформление той или иной формы международной защиты. К системе PCT обращается около 1,3 тысячи изобретателей за год. Это не очень много, мы хотим увеличить это количество до четырех тысяч.
В каких областях наши изобретатели чаще ищут зарубежную защиту?
Григорий Ивлиев: В первую очередь все разработки, связанные с ИT, таких несколько сотен. Чуть меньше - фармакология, медицинские изделия. Кроме того, довольно много заявок касается двигателестроения и гражданского строительства. При этом больше всего запросов - около тысячи за год - на оформление защиты в США. Следом идут евразийские и европейские патенты, а также китайские.
Насколько востребован евразийский патент?
Григорий Ивлиев: Очень удобная форма патентования для тех, кому нужна защита в восьми странах. Он подороже российского, но его оформление позволяет сэкономить, если защита нужна в нескольких государствах. Причем это единственное патентное ведомство, куда российские изобретатели могут обратиться напрямую, минуя Роспатент. Во всех остальных случаях это запрещено, иначе могут пострадать национальные интересы страны. Самый активный заявитель евразийского патентного ведомства - США, около тысячи заявок в год. К нам, для сравнения, четыре тысячи в год. Мы сами некоторым заявителям подсказываем: вам выгоднее оформлять патент у них, обращайтесь напрямую. Система очень перспективная, если политическая конъюнктура будет ей способствовать, полагаю, за этим проектом большое будущее.
Патентные ведомства зарабатывают только на взносах за регистрацию изобретений?
Григорий Ивлиев: У Роспатента, например, есть статус международного поискового органа. Он позволяет проводить экспертизы по заявкам других стран. К нам за год приходило не меньше тысячи заявок из Турции. Часто бывают заказы от американцев. Наши эксперты пользуются высоким авторитетом, и их мнение позволяет патентным ведомствам других стран выносить решение о выдаче патента. При этом экспертиза в России стоит ощутимо дешевле, чем в Штатах.
Насколько Роспатент готов к внедрению такого объекта защиты, как географическое указание?
Григорий Ивлиев: Роспатент подготовил всю необходимую нормативную базу. Охрана такого объекта, как географические указания (ГУ), в значительной степени расширит возможности позиционирования региональных брендов.
Сейчас в стране охраняется 198 наименований места происхождения товара (НМПТ), еще 27 заявок поступили в первом квартале этого года. Это довольно сложный объект защиты. Одно из требований - все производство должно быть в одном месте. Поэтому, например, мы можем защищать "Вологодское масло" в рамках НМПТ, а алтайские медпрепараты, которые в значительной части перерабатываются в Петербурге - нет. Хотя и технологии, и сырье родом из Бийска, никаких причин считать выпущенные на производственных площадках Северной столицы лекарства чем-то иным нет. Но по условиям НМПТ здесь ничего сделать нельзя. А вот ГУ - пожалуйста. Сейчас идут споры вокруг адыгейского сыра. Можно ли называть так сыр, сделанный где-нибудь в Брянске? Я думаю, нет. Хотя "Жигулевское" пиво производят на множестве пивоварен по всему бывшему Союзу, и различительная способность для такого географического указания уже утеряна.
А так ли важно, где именно сделан продукт, если он вкусный и технология соблюдена? И Роспатент, и "РГ" сейчас работают в удаленном режиме, но из-за этого результат ведь не страдает?
Григорий Ивлиев: И ГУ, и НМПТ призваны решить только одну задачу - дать потребителю информацию, что вот этот вот товар на полке в магазине отвечает целому ряду качеств, и если человек однажды его попробовал, то может быть уверен, что под упаковкой с маркировкой ГУ будет нечто, обладающее тем самым вкусом, видом и запахом. Для получения НМПТ надо собрать довольно большой пакет документов, в том числе заключение федерального органа исполнительной власти, подтверждающее уникальность товара. Для ГУ никаких сторонних документов получать не надо, я думаю, тут поток заявок будет значительно больше. Кроме того, так мы защищаем наши исконные промыслы. Ведь есть какие-то подзабытые вещи, которые вдруг стали всплывать: белевская пастила, рязанский леденец, да луховицкий огурец, в конце концов. Его вкус отличается от азербайджанского. Он, может быть, не лучше, но он - другой, уникальный. Вот эту уникальность мы и собираемся защищать с помощью географических указаний. Знаете, это как на рынках бывает - есть один продавец, к которому ты уже много лет приходишь за овощами. И точно знаешь, что у него они будут отменными. Он из простого торговца становится для тебя гарантом качества. Точно таким же гарантом должно стать и обозначение географического указания на этикетке товара.