Британский музей расскажет о пандемии через 100 лет
Как локдаун изменил жизнь музея?
Хартвиг Фишер: Наши посетители - это наш источник жизни, и без них, конечно, было очень тяжело. Зато во время локдауна люди проявили большой интерес к нашим онлайн-программам. Коллекции стали полностью доступны в Интернете, так что каждый мог получить дистанционный доступ к любому из 4,5 миллиона экспонатов! Немало было у нас онлайн-посетителей и из России, что весьма отрадно. Сотрудники музея - профессионалы, они поддерживали его работу, продолжали трудиться с аудиторией, обеспечивали безопасность коллекций и самого здания.
Кроме того, я участвовал в некоторых онлайн-мероприятиях, в рамках которых обсуждалась пандемия и то, как она повлияла на музеи. Мне посчастливилось принять участие в этих обсуждениях вместе с директорами других крупных мировых музеев - в частности, с Михаилом Пиотровским (директором Государственного Эрмитажа, - прим. "РГ").
Как вы думаете, после пандемии люди привыкнут посещать музеи виртуально или же им приятнее видеть экспонаты воочию?
Хартвиг Фишер: Я думаю, ничто не заменит процесс посещения музея, когда вы можете погрузиться в детали того или иного экспоната, поразмышлять о том, кто создал их, как они применялись и как интерпретировались на протяжении веков... Хотя пандемия действительно показала, что люди хотят иметь онлайн-доступ к музейным коллекциям, и мы можем им этот доступ предоставить. Если раньше, чтобы посетить Британский музей нужно было приехать в Лондон, то теперь это можно сделать проще: посмотреть разные видеолекции наших кураторов, прочитать блоги, изучить 3D-модели экспонатов и так далее.
Правительство Соединенного Королевства разрешило музеям и галереям снова открыться для посетителей начиная с 4 июля, но не все спешат это делать - в том числе и Британский музей...
Хартвиг Фишер: Нашему музею понадобится немало времени, чтобы вернуться в "нормальное состояние" и сделать его работу наиболее безопасной для посетителей. Мы с большим усердием готовимся к открытию и будем следовать инструкциям властей касаемо физической дистанции, здоровья и безопасности. (Среди таких рекомендаций - продажа билетов онлайн и их привязка к конкретному времени посещения, прокладка в коридорах односторонних маршрутов, возможность замены аудиогидов на мобильные приложения, к которым каждый посетитель будет иметь доступ со своего личного устройства, - прим. "РГ").
Пандемия не подкинула вам новые идеи для будущей работы музея? Может, вы готовите какие-нибудь выставки, посвященные этому непростому периоду?
Хартвиг Фишер: Немало экспонатов нашей коллекции были свидетелями тех или иных кризисов, которые происходили в истории, - будь они связаны со здоровьем, экономикой или климатическими изменениями. Сейчас я как раз говорю об этом в рамках специальных видеоинтервью, которые мы делаем вместе с моими коллегами в музее. В самом первом из них, к примеру, речь идет о масляной лампе с четырьмя носиками из древнего Леванта, которая как раз рассказывает нам о климатических изменениях, происходивших в третьем тысячелетии до нашей эры. А если говорить непосредственно о пандемии, то сейчас мы собираем связанные с ней предметы, чтобы через 10, 20, 50 и 100 лет суметь поведать людям об этом необычном периоде истории.
Насколько Британский музей пострадал в финансовом плане из-за локдауна?
Хартвиг Фишер: Закрытие действительно сильно сказалось на музее. Мы, как и многие другие представители сферы искусства и наследия, находимся в непростой финансовой ситуации. Наши доходы от собственной деятельности сильно упали. Но отрадно, что британское правительство признает ценность музеев и культурного сектора, и мы с благодарностью встретили заявление властей о дополнительной финансовой поддержке нашей отрасли.
Что вы почувствовали, когда музей ушел на карантин?
Хартвиг Фишер: Для меня это было эмоционально тяжело - просить сотрудников оставаться дома, закрывать двери музея. Ведь он хочет приветствовать гостей со всей страны и мира, экспонаты хотят, чтобы на них смотрели, а коллекции - чтобы их исследовали... Я помню, как шел по опустевшим коридорам, и луч солнца в Египетской галерее привел меня к бронзовой статуе кошки - воплощению египетской богини Бастет. Пройдя сквозь тысячелетия, она сидит неподвижно, хранит прошлое и смотрит в будущее. В ее невозмутимом присутствии я нашел утешение. А потом прочитал надпись на табличке: "Жуки-скарабеи на голове и груди кошки символизируют перерождение, а нагрудное украшение в виде серебряного глаза Гора обозначает защиту и исцеление". В этот непростой период экспонаты помогают нам находить ориентир так же, как они делали это в прошлом, придавая людям сил в борьбе с их трудностями.
Можно ли сказать, что после пандемии у музеев будет новая реальность? Или все будет так, как было до коронавируса?
Хартвиг Фишер: Я не думаю, что мы возьмем и просто вернемся к "жизни до COVID-19". Изменения будут, и довольно глубинные, но они станут заметны далеко не сразу. Однако какими бы ни были новые трудности, я верю, что музеи помогут нам справиться с ними, помогут легче взаимодействовать друг с другом. Наша культура хрупка, и нам важно защищать и исследовать ее для будущих поколений. Перед нашими посетителями у нас есть особый долг - заботиться о коллекциях и обо всех, кто хотел бы их оценить, понять и найти в них вдохновение.