Реставрация фасада Художественного музея в Севастополе вызвала споры
В социальных сетях разлетелись снимки маскаронов (маскарон - вид скульптурного украшения здания в форме головы человека или животного анфас) на фасаде 120-летнего здания Художественного музея имени Крошицкого, которое реставрируют впервые за 60 лет. Лицо на одном из них заметно пополнело, черты расплылись. Интернет-пользователи предположили, что маска "распухла" в результате реставрации. Другие шутили, что архитектурная деталь растолстела после самоизоляции.
Скандал привлек внимание к проблеме качества реставрации памятников архитектуры. Общественники уже много лет добиваются создания городских реставрационных мастерских, где бы работали севастопольские специалисты, знающие историю города и с особым трепетом относящиеся к его культурному наследию. Однако пока крупные работы выполняют мало знакомые с Севастополем подрядчики, и скандалов в этой сфере - не оберешься.
Чиновники поспешили ответить, что работы на здании музея Крошицкого еще не завершены и критиковать реставраторов рано.
- Все маски на фасаде разные, сравнивать их друг с другом нельзя, - сообщила журналистам и. о. начальника Севнаследия Ирина Масликова. - По интернету гуляет картинка, где одна из масок существенно отличается от другой. Но изначально так оно и было.
Масликова сообщила, что подрядчик не имеет права изменять вид декоративных элементов, поскольку здание является объектом культурного наследия.
Директор департамента капитального строительства Севастополя Илларион Гапицонов заверил, что, если подрядчик где-то напортачит, ему не заплатят и заставят все переделывать.
- Для успокоения общественности хочу отметить, что ни копейки бюджетных денег еще не потрачено на работы, которые сейчас подверглись критике, - заявил чиновник. - Они будут оплачены только после того, как их примут специалисты.
Ситуацию прокомментировал и врио губернатора Севастополя Михаил Развожаев на своей страничке в Instagram.
"Работы еще не окончены, и барельефы, говоря простым языком, еще не высечены до конца. Севнаследние следит за ходом работ и контролирует соответствие проектным решениям и ведение авторского надзора. А так, конечно, можно пройти на любой объект в середине работ и начать критиковать", - ответил Развожаев одному из подписчиков.
Фотографию странной маски опубликовал член общественного совета при департаменте капстроительства Севастополя, архитектор и реставратор Анатолий Пряшников. Он рассказал "РГ", что заметил серьезные нарушения и сообщил о них представителям подрядчика и чиновникам. Однако никто не отреагировал.
- Я увидел грубейшие нарушения регламента производства реставрации изделий из гипса, - говорит Пряшников. - Она состоит из трех этапов. Сначала выполняют очистку от внешних слоев: загрязнений, старой краски, штукатурки. Затем - восстановление утраченных участков. И в конце - укрепление и консервация. Первый этап самый долгий и кропотливый. Надо послойно вручную очистить деталь, размачивая специальным составом более поздние слои, появившиеся в результате многочисленных реставраций. Но вместо этого подрядчик ограничился только механизированной очисткой поверхности от грязи и краски методом бластинга (струйная очистка с применением абразива). Это быстро и экономно.
Здание Художественного музея - одно из нескольких уцелевших в Севастополе в годы Великой Отечественной войны. На фотографиях военных лет видно, что стены и кровля не пострадали, следов попадания снарядов нет. Над арочными окнами второго этажа просматриваются все девять маскаронов. Однако рассмотреть детали на этих фотографиях нельзя. Нет также и довоенных снимков.
- Почему эта маска так "распухла"? - продолжает реставратор. - Новый рабочий приходил, набрасывал слой шпаклевки. Зодчие не могли создать такое опухшее лицо, такие неестественные черты. Они сформировались во время предыдущих реставраций. Сейчас маску почистили, солнышко ее подсветило, и "монстр" вылез во всей красе.
Разговоры о том, что работа не окончена, маска окончательно "не вырублена", приводят специалистов в ужас. Так можно утратить скульптурный декор. Недоумение вызывают и обещания чиновников заставить "все переделать".
- Реставрация - это не строительство, - говорит Пряшников. При строительстве можно переделать, в крайнем случае, даже снести и построить заново. А при реставрации нельзя, так как будет утрачен предмет охраны. И все, что сделают вместо утраченного, будет новоделом. Ни в коем случае нельзя давать подрядчику выполнить работу, а потом сказать "переделывайте".
По его словам, главная проблема в том, что подрядчики привлекают к работе обычных строителей и штукатуров, а не реставраторов с лицензией. А лицензию минкультуры РФ на реставрационные работы имеет компания, в которой один-два сотрудника получили необходимую аттестацию, а остальные даже не представляют, как такие работы выполнять.
- Такие примеры у нас кругом, - объясняет Пряшников. - На Таврической лестнице, которая является объектом культурного наследия, вместо крымбальского камня применен обычный ракушечник. Аутентичный камень зачем-то выбросили. В сквере у Владимирского собора болгаркой стесали камни, побелили и выдали за реставрацию. Был скандал, департамент капстроительства обещал, что подрядчику остаток денег не выплатят и заставят переделать. Но прошло два года, никто ничего не сделал, не понес ответственность. Запланирована реставрация фасадов на центральном городском кольце, и там таких же проблем не избежать.
Справка "РГ"
Реставрация музея Крошицкого (дома купца Гавалова 1899 года постройки) выполняется по федеральной целевой программе развития Крыма и Севастополя. Стоимость - 505 миллионов рублей, из которых 310 предусмотрены на строительные работы и 195 - на закупку оборудования. Планировалось, что будут выполнены реставрация фасада и капитальный ремонт внутренних помещений с заменой перекрытий, гидроизоляцией фундамента. Работы начались в январе 2019 года, но затем остановились. В начале 2020 с подрядчиком - фирмой "Гуар" - расторгли контракт. А спустя несколько месяцев с ней же подписали новый, но теперь только на реставрацию фасада. Когда будут выполнены работы внутри здания - неизвестно. Музей временно перевез картины в фойе кинотеатра "Москва".