Почему ученые РФ не выдвигают своих коллег на самую престижную премию
Алексей Ремович, в этом году Нобелевский комитет сумел удивить: ни один лауреат не значился в списках кандидатов, которые составляют авторитетные эксперты. А ведь в их руках, казалось бы, надежный инструмент - число ссылок на публикации. Но не сработало, у комитета другие предпочтения. А для вас имена лауреатов стали неожиданностью?
Алексей Хохлов: Как правило, выбор нобелевского жюри каждый год бывает неожиданным. Если, конечно, нет очевидных фаворитов, как, например, открытие бозона Хиггса или гравитационных волн. Ведь по естественным наукам всего три премии, а современная наука огромна. В ней работает много очень сильных ученых, и на кого падет выбор комитета - угадать практически нереально. Число ссылок на публикации, конечно, важно, но это далеко не решающий критерий. Что касается, работ этого и прошлого года, то они, несомненно, очень достойные.
Практически после каждого объявления лауреатов звучат вопросы: а почему этим дали, а тем не дали и т.д. А у вас есть какие-то вопросы?
Алексей Хохлов: Мне кажется, что в области физики у нобелевского жюри в последнее время наметился крен в сторону астрофизики. Почему? Ведь немало серьезных достижений есть и у "земной" физики.
Еще хотел бы отметить, что премии по физиологии и медицине, а также по химии в этом году напрямую связаны с завещанием Нобеля. Если помните, тогда в газетах произошла путаница. Ушел из жизни брат Нобеля, а написали, что умер создатель динамита, "злодей, торговец смертью". И Нобеля поразила мысль: какая же память останется о нем, когда он действительно покинет этот мир жизни. И завещал присуждать премии не просто за выдающиеся научные работы, а за те, которые приносят благо людям. И с этой точки зрения две награжденные сейчас работы на сто процентов выполняют волю Нобеля.
Часто можно слышать, что российских ученых обижают, что наши выдающиеся работы не замечают. В свое время называли, в частности, имена Оловникова, Мандельштама, Ландсберга, Пустовойта, в прошлом году среди явных лидеров был академик Юрий Оганесян. Он второй в истории, чьим именем назван новый химический элемент оганесон. Он считался абсолютным лидером еще и потому, что прошлый год ООН объявил годом Периодической системы элементов, автором которой был Менделеев. Но Нобелевский комитет это проигнорировал и в прошлом году, и в этом. Разве это не яркий пример негативного отношения к российской науке?
Алексей Хохлов: Вся история присуждения премии показывает, что комитет никогда не руководствуется юбилейными датами. Конечно, академик Оганесян заслуживает премии, надеюсь, он ее получит, но повторяю, никто не приурочивает награду к юбилею. И еще. Говоря образно, для комитета нет национальности ученого. Это граждане мира, они могут сегодня работать в одной стране, завтра - в другой. Главным является уровень работы, признание в научном сообществе.
Что готовят на закрытой кухне
Вы сказали, что сильных работ очень много. Но когда надо выбирать среди равных, могут включиться дополнительные аргументы и предпочтения. Какие? Нобелевский комитет - закрытая кухня, неизвестно, чем он руководствуется в своем выборе.
Алексей Хохлов: Сам комитет - это очень небольшое число ученых, которым надо решить сложнейшую задачу. Из огромного числа выдающихся работ выбрать всего три. Чтобы провести такой беспристрастный анализ, привлекают несколько тысяч авторитетных экспертов. Конечно, у них могут быть свои предпочтения, даже какие то крайности, но на таком большом массиве данных они не сказываются на окончательной оценке, остается реальное мнение научного сообщества. Словом, можно сказать, что выбор лауреатов делают сами ученые.
И тем не менее известно другое мнение, что это американская премия. Именно американцы получили около 43 процентов нобелей.
Алексей Хохлов: Америка ведущая научная держава, там созданы прекрасные условия для работы, она как пылесос высасывает лучшие в мире мозги. Понятно, что там больше выдающихся работ, удостоенных премии.
Исполнительный директор Нобелевского фонда Михаэль Сульман рассказывал, что архивы выявили закономерность: россияне своих соотечественников на премию практически не выдвигают. Это делают иностранцы. А вот англичане действуют консолидировано. Заранее определяются с наиболее проходимыми кандидатами и их выдвигают. Как объяснить такую странную позицию наших соотечественников?
Алексей Хохлов: Ну вы же знаете присказку "если у соседа корова сдохла, у меня праздник". К сожалению, такая позиция - не редкость, в том числе и в науке. Самый свежий пример - ситуация с нашей вакциной против коронавируса. Российские ученые сделали отличную работу. Да, эту вакцину надо проверять. С этим никто не спорит. Но важно понимать, что всего несколько групп в мире добрались до стадии, на которую вышли наши ученые. Так похвалите их, но в СМИ поднялась истерия, огульно стали критиковать, не отделяя зерна от плевел. Причем в первых рядах, к сожалению, оказались наши люди.
Возможно, есть и другая причина, почему наши ученые не выдвигают на премию соотечественников. А есть у нас кроме исследований академика Оганесяна работы нобелевского уровня? Ведь и кризисные 90-годы, и реформы науки, и годы на голодном финансовом пайке нанесли ей сильнейшие удары. Тут не до нобеля.
Алексей Хохлов: Увы, это так. Если науку финансировать так, как за последние 30 лет, то откуда ждать выдающихся работ? В денежном выражении у нас техническая оснащенность рабочего места одного ученого в 10 раз меньше, чем в ведущих странах. Так что чудес не бывает.
Конечно, известны случаи, когда научный прорыв произошел благодаря воле случая, но это большая редкость. Решающим фактором в работе ученого является научное оборудование. Он должен работать на самых современных приборах. В ведущие лаборатории мира часто ученых привлекает даже не зарплата, а такая техника.
Премия смотрит в прошлое?
Есть мнение, что научный уровень премий сегодня уже не успевает за последними достижениями, новыми тенденциями в науке. Кстати, сам Нобель писал, что надо награждать за новейшие разработки, и на первых порах так и было. А потом сроки между открытием и награждением стали увеличиваться, сейчас 20-30 лет - почти норма. А рекорд - вообще 55 лет. Может, премия смотрит в далекое прошлое?
Алексей Хохлов: Сейчас наука так устроена, что трудно сразу оценить значение и последствия научной работы. Как говорится, лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. Вначале премии действительно присуждали довольно быстро, но поняли, что бывают серьезные промахи. Кроме того, наука постепенно усложнялась, сегодня многие открытия совершаются в ходе очень сложных и тонких экспериментов. Результаты надо несколько раз перепроверить в других коллективах, подтвердить на большом числе опытов. И конечно, значимость открытия должна быть понятна, что бывает далеко не очевидно. Требуется время.
Сегодня наука становится междисциплинарной, прорывы происходят на стыке наук, когда в одну команду объединяются физики, химики, математики, биологи и другие ученые. А Нобель расселил ученых по отдельным квартирам: здесь физики, там химики, здесь физиологи. Не получается, что премия по самой сути отстает от современных тенденций?
Алексей Хохлов: Раз Нобель так решил, то нарушать его волю вряд ли кто-то имеет право. Все-таки это его премия. Создавайте другие премии, учитывайте в них современные тенденции. Но вообще сейчас междисциплинарность исследований можно увидеть во многих награжденных работах. Скажем, премия по химии этого года хотя и дана за исследования, которые связаны с химическими реакциями, но это генетические редактирование. Есть премии по химии, связанные с созданием новых приборов, а премию по физике получал Пьер-Жиль де Жен за работы на стыке с химией. И таких примеров междисплинарности в удостоенных премией работах становится все больше. Но повторяю, есть другие премии, в которых учитываются разные научные аспекты и тенденции.
Кстати, нобель по размеру не самая весомая премия. Например, премия Мильнера в три раза больше. Но все мечтают именно о нобеле. Все дело в ее истории?
Алексей Хохлов: Несомненно. Ведь список лауреатов - это сонм великих ученых, вписавших себя в мировую историю науки, и каждый мечтает попасть в число этих небожителей. У молодых премий нет такой славной истории, такого авторитета, его надо упорно завоевывать. С этой точки зрения важно, что в прошлом году принято решение об учреждении ЮНЕСКО и Россией премии Менделеева в области физики, химии, математики, наук о жизни. Ежегодно будут присуждаться две премии, по 250 тысяч долларов каждая. Решение о награждении будет приниматься под эгидой ЮНЕСКО, в жюри войдут ведущие ученые из разных стран.
Как-то с известным российским ученым, обсуждая очередных лауреатов, мы вспоминали, какие раньше были яркие фигуры. Эйнштейн, плеяда звездных физиков, которые создали квантовую механику, Уотсон и Крик, открывшие двойную спираль ДНК, и многие другие великие личности, чьими именами названы институты, о них написаны книги, сняты фильмы. А сейчас как-то все помельчало. Уже мало кто помнит, кому в прошлом году дали премию. Может, причина в самой науке? Может, сливки уже сняли, и поиск эпохальных знаний дается все трудней, а потому их просто меньше. Это как покорение вершины: чем ближе к цели, тем тяжелее каждый шаг.
Алексей Хохлов: Не уверен, что 100 лет назад многие помнили, за что Эйнштейну дали премию? Кстати, он ее получил не за теорию относительности, а за объяснение фотоэффекта. И вы думаете, что теория фотоэффекта тогда произвела сильное впечатление? Опять же могу сказать, большое видится на расстоянии. Когда Эйнштейн опубликовал свою работу по теории относительности, мало кто из современников ее понял. Потребовались годы, чтобы автор получил мировое признание.
Конечно, наука 100 лет назад и сегодня кардинально отличаются. Вы правы, сегодня проникновение в тайны природы дается все трудней. И если когда-то это были одиночки, небольшие группы ученых, то сейчас, как правило, науку штурмуют большие коллективы, порой из нескольких сотен или даже тысяч человек. Раньше это был относительно небольшой круг людей, которые знали друг друга, общались. Причем среди них были энциклопедисты. Говорили, что последний человек, который мог охватить всю теоретически физику и написать серию учебников, был Ландау. Сейчас она так разрослась, что подобное никому не под силу. Даже самый выдающийся ученый уже не может разобраться во всех областях теоретической физики. То же самое можно сказать и про другие науки.
Современным ученым, наверное, можно даже посочувствовать. У Эйнштейна был узкий круг соперников, а современным ученым, чтобы стать лауреатом, надо конкурировать с целой армадой первоклассных специалистов.
Алексей Хохлов: Тем ценнее эта награда. И еще раз оцените работу Нобелевского комитета. Ему надо из гигантского потока научной информации выделить достойную тройку. И каждый год эту задачу удается решить, хотя, конечно, какие-то вопросы возникают. Но это мелкие издержки, без которых обойтись практически нереально.
В 1901-2020 годы премии присуждались 602 раза. Больше всего нобелей по науке - физике, химии и медицине - доставалось американцам. Их доля - 43 процента. На втором месте немцы, на третьем - англичане, на четвертом месте - французы. У России 24 лауреата.
Возраст
Средний возраст награжденных - 60 лет. Самой молодой в 2014 году стала 17-летняя правозащитница из Пакистана Малала Юсуфзай, отмеченная премией мира. Старейший лауреат - 96-летний американский физик Артур Ашкин, награжден в 2018 году.
Неудачники
Немецкий физик Арнольд Зоммерфельд является своеобразным рекодсменом. Его номинировали на премию 84 раза, но он так ее и не получил. Зато семь его учеников впоследствии ее получили. Знаменитый Махатма Ганди пять раз был номинантом на премию мира, но так не был награжден.
На что тратили
Как правило, лауреаты направляют денежную часть премий на развитие науки или благотворительные программы. Но, например, Альберт Эйнштейн перечислил деньги на содержание своей первой жены и двух сыновей. Иван Бунин премию по литературе потратил на увеселительные мероприятия и на пособия русским эмигрантам во Франции. Лауреаты премии по физиологии американец Филлип Шарп и британец Ричард Робертс использовали средства на покупку старинного дома. Турецкий писатель Орхан Памук открыл в Стамбуле Музей невинности, в котором представлены предметы быта 1950-2000 годов.
Отказники
Некоторые лауреаты отказались от премий. Например, немецкие ученые Рихард Кун, Адольф Бутенандт и Герхард Домагк отказались, так как в нацистской Германии принимать Нобелевские премии было запрещено. В 1958 году от премии по литературе под давлением властей отказался Борис Пастернак. От премии по литературе отказался француз Жан-Поль Сартр, мотивируя свое решение "личными причинами". Вьетнамский политический деятель Ле Дык Тхо отказался от премии мира. Он был удостоен награды в 1973 году совместно с Генри Киссинджером за усилия по заключению соглашения о восстановлении мира во Вьетнаме, однако не принял награду, поскольку в стране продолжались военные действия.