Владимир Легойда: В пандемию полезно задаваться вопросом не "почему?", а "для чего?"
Священник в "красной" зоне
Патриарх увидел в пандемическом кризисе подсказку всем нам задуматься о жизни, вернуться к Богу.
Владимир Легойда: И я вслед за Святейшим Патриархом и многими размышляющими над этим людьми так считаю. Это действительно повод задуматься над тем, что происходит. Задаваясь прежде всего вопросом не "почему?", а "для чего?".
Церковь понесла в пандемию немало утрат, умирали известные священники, митрополиты. Многие тяжело переболели.
Владимир Легойда: Очень многие священники переболели. Потому что, как врачи и полицейские, были в строю. Даже священники 65+ по желанию оставались служить. Потому что давали священническую присягу. И при всех мерах предосторожности некоторые все равно заболевали. Было немало утрат - скончались пять архиереев, ушли известные священники и монахи. Мы в Церкви не публиковали статистику заболевших священников. Но ведь и полицейские не давали таких сводок, и о заболевших врачах мы узнавали постфактум. За разговорами же о том, что мы якобы специально скрываем цифры, попытка утверждать, что храм чуть ли не главное место заражения. Это, конечно, не так.
18 священников в Москве причащали коронавирусных больных. Никто не отказывался?
Владимир Легойда: Когда только начиналась пандемия, при больничной Комиссии Московской епархии, которую возглавляет епископ Пантелеимон, была создана специальная группа - для посещения больных коронавирусом. Если у человека, желающего причаститься на дому, был подтвержденный ковид, направляли именно их. В начале их было 18 человек, сейчас 20. Несколько - с медицинским образованием. Все прошли специальную подготовку. Всего со 2 апреля по 12 октября специальная группа подготовленных священников Больничной комиссии совершила в Москве и Подмосковье 601 выезд к людям с коронавирусом, подозрением на коронавирус и умирающим без симптомов коронавируса. Священники всегда посещают больных коронавирусом в специальных костюмах и средствах защиты. Со 2 апреля священники специальной группы Больничной комиссии посетили пациентов в 48 учреждениях Москвы и Московской области. С конца сентября увеличилось количество вызовов: если в сентябре в среднем на "горячую линию" Больничной комиссии Московской епархии поступало до 10 обращений (организовывалось 2-3 выезда ежедневно), то в октябре - 10-15 в день (3-5 выездов). Сейчас в Москве много вызовов именно в больницы, много срочных к умирающим. На дом сейчас вызовов меньше. Людей причащают круглосуточно, в две смены по 12 часов. Эти священники - настоящий церковный авангард.
Как подбирались люди в эту группу?
Владимир Легойда: На первом этапе, в конце марта, войти в спецгруппу было предложено священникам из Комиссии по больничному служению не старше 55 лет и без хронических заболеваний и некоторым активным больничным священникам. Они и стали основой группы. Потом со временем некоторые по разным причинам не смогли больше выезжать (к тому же открылись храмы, возросла нагрузка на приходы) и был объявлен дополнительный набор - в группу вошли еще несколько священников. Сейчас в ней 20 человек.
Также есть группа помощников - по технике безопасности священник должен снимать защиту с помощником, который при этом тоже в защите (халат, маска, шапочка). Все это, конечно, делалось по благословению Святейшего Патриарха и под его непосредственным контролем. Владыка Пантелеимон в острой фазе эпидемии докладывал Предстоятелю о ситуации ежедневно. Помимо Москвы такие специальные группы священников для посещения больных с коронавирусом созданы и в других епархиях. Например, в Санкт-Петербургской, Ярославской, Ростовской-на-Дону, Орской, Уфимской епархиях.
А как причащали больных в ковидных больницах?
Владимир Легойда: Долгое время не могли решить этот вопрос. Активно убеждали коллег, но они не соглашались, беспокоясь о священниках. А священники были готовы вести себя, как врачи. Следовать всем необходимым требованиям "красной" зоны. Вслед за живущими в больницах врачами не уходить домой.
Причастие в ковидной больнице - непростое дело. Зайдя в "красную" зону, священник уже ничего не может оттуда вынести. И как быть с Евангелием и крестом, которые исповедующийся целует после исповеди? Как быть с дароносицей, которую нельзя оставлять? Надо было все устроить так, чтобы и человека причастить, и со святыней не сделать ничего неподобающего. Приходилось обходиться без Евангелия и креста, приносить в палаты Святые Дары другим способом. Так, священникам было рекомендовано приносить частицу Святых Даров завернутой в лист бумаги, которая впоследствии должна быть утилизирована (сожжена) после использования. Для причастия рекомендовалось брать высушенную частицу из дарохранительницы, а причастие запивать из заранее приготовленного стакана с водой. Лежачему больному достаточно дать запить из чайной ложки... И т.д. Все детали новых правил были проработаны в специальных инструкциях. К счастью, некоторое время назад священников из специальной группы стали пускать в больницы в Москве. Этот доступ есть только у ограниченного числа священников. Их защитные костюмы ничем не отличаются от костюмов врачей.
Патриарх в группе риска
Как чувствует себя Патриарх?
Владимир Легойда: Патриарх чувствует себя хорошо, он здоров. Но оказалось, что у одного из тех, с кем общался Патриарх, обнаружили ковид, поэтому, согласно предписанию, Святейший ушел на двухнедельную самоизоляцию.
Как Патриарх выбирал в пандемию необходимую меру смелости и разумности, осторожности? Когда он служил в пустом храме, где были только журналисты, всегда следила за выражением его лица, чтобы прочесть то, что может сказать только лицо человека.
Владимир Легойда: Молитва, сосредоточенность, предельное внимание к ситуации и людям - этим Святейший жил и живет.
Патриарх недавно неожиданно прямо и жестко высказался на тему о его придуманных миллионах.
Владимир Легойда: Мне всегда эти разговоры то о четырех, то о восьми миллиардах долларов Патриарха казались дикими. Я не могу себе представить человека, готового в такую чушь поверить. Знали бы вы о количестве ограничений в жизни Предстоятеля! Это тяжелейший крест, которого никому не пожелаешь. Поэтому такие разговоры для меня - чудовищный бред. И ничего за этим нет, кроме страсти действовать по законам "черного пиара".
Святейший сказал об этом не в бытовой логике, мол, успокойтесь, нет у меня никаких миллионов, но связав это с призванием Церкви говорить правду. Именно это не нравится критикам Церкви. Но вместо того, чтобы идти на глубокую и прямую полемику, они начинают выдумывать порочащие вещи. Да, поведение отдельных священников или мирян может дать серьезный повод для критики, но огульные дурные нападки вызывает все-таки возросшее значение Церкви в обществе и ее стремление говорить о самом важном. В ответ на это идут самые нечестные удары. Были бы способны подобные "критики" выдержать серьезную философскую дискуссию о жизни Церкви, не придумывали бы всякую чушь.