Опера-фарс Бородина "Богатыри" покоряет сибирскую сцену
Месяц назад Красноярский театр оперы и балета был отмечен спецпризом жюри "Золотой маски" "за новый взгляд на оперный жанр в новом театральном пространстве". Аванпоказ для своих постоянных зрителей и экспертов "Богатырей" демонстрирует, что успех не был случайным. Еще не так давно Красноярский ничем не выделялся среди других музыкальных театров - как честный труженик воспроизводил канон постановок Большого и Мариинского, по возможности качественно, не претендуя на повышенное внимание за пределами родного города. Прорыв случился, когда у него появилось дополнительное творческое пространство - лофт "Квадрат". Худрук театра Сергей Бобров увидел в нем нестандартные возможности для развития современной оперы. Былую безликость сняло как рукой: за год сформировался проект "Искусство в "Квадрате", который включил премьеры Александра Маноцкова, Петра Поспелова и получившую "Золотую маску" оперу Пуленка по пьесе Гийома Аполлинера "Груди Терезия".
Вслед за нашими современниками и легендарными французскими авангардистами пришло время русского классика Александра Бородина. Его "Богатыри", как и "Князь Игорь", остались при жизни незавершенными. Это предопределило их сценическую судьбу, вернее, ее отсутствие: фарс ставился всего дважды - в 1867 году на либретто Виктора Крылова (тогда это была "Прекрасная Елена" навыворот) и в 1936 году в Камерном театре Александра Таирова на либретто Демьяна Бедного. Обе постановки были запрещены - первая Александром II, следующая - Вячеславом Молотовым.
Но в искусстве трудная судьба украшает. Молодой московский поэт и рэпер Алексей Бобров (он же автор текста "Грудей Терезия") соединил в "Богатырях" миры легендарный и исторический, лубочный и репинский, императорскую Россию, сталинский СССР, ельцинскую Россию, а композитор Алексей Сюмак, ставший музруком постановки, представил Бородину Гуно с его куплетами Мефистофеля из "Фауста" (в феерическом исполнении Дарьи Рябинко) и Гленна Миллера с джазовыми хитами. Эти невероятные четверные тулупы постановочной фантазии выглядят органично на поле русской сказочности, не позволяя за полтора часа ни на мгновение выпасть из действия, стремительно несущегося по полям отечественной истории. Тем более что режиссер Сергей Бобров добился совершенно невероятного от своей оперной труппы. Артисты, в пространстве "Квадрата" разыгрывающие спектакль на расстоянии вытянутой руки от первого ряда, существуют на этой сцене с редкой естественностью и достоверностью. Причем не только солисты (тон задают Михаил Пирогов - Соловей Будимирович, чужестранный богатырь, и Дарья Рябинко - Милитриса Кирбитьевна), но и хор, и находящийся в отличном балансе с певцами оркестр под управлением Ивана Великанова. Фарсовая каскадность оказывается естественной и обаятельной музыкальной формой. И Бородин из автора величественного, но угрюмого, превращается в веселого собеседника. И зрители после спектакля не спешат за своими шубами, а остаются обсудить увиденное с постановщиками.