15 апреля исполнится 40 дней со дня смерти Валентина Курбатова

Нынешние слова слезам не верят. Во всяком случае, те слова, что в ходу у нас. Те, что выпрыгивают на экран монитора из-под руки, бьющей по пластиковым буквам клавиатуры.

Слова, которые рождаются от удара, - сумеют ли они кого-то утешить и приласкать? Сумеют ли возвысить так, как возвышают нас до сих пор пушкинские слова, написанные пером, сжатым в молитвенном троеперстии? Или упадет слово камнем на душу?.. "И упало каменное слово на мою еще живую грудь..."

Нет, не хочу проклинать современные технологии, ведь и Пушкину пришлось бы сегодня пользоваться компьютером, но хочу понять.

Наверное, тут важнее всего, чья рука касается клавиатуры. От этого и зависит - вносит ли эта рука в жизнь радость и гармонию или обрушивает камни на наши головы.

Валентин Яковлевич Курбатов последние годы писал на компьютере. Но слово его оставалось по духу письменным, рожденным от руки и сердца.

Курбатов считался литературным критиком, хотя за свою жизнь не раскритиковал ни одного писателя. Если Курбатов не принимал какого-либо произведения в современной литературе, он лишь тихо печаловался об авторе.

Валентин Яковлевич не оставил нам романов. Он вообще не писал того, что сейчас важно именуется "текстом". Его небольшие статьи в малотиражных изданиях, заметки на полях чужих книг, короткие эссе - это были разговоры с читателем под стук вагонных колес.

Однажды услышав Курбатова - пусть и на бумаге! - ты весь обращался в слух. Ты принимался искать другие его статьи, потому что тебе хотелось, чтобы этот человек еще раз поговорил с тобой. Не важно о чем - о поэте-самородке, пропадающем где-нибудь в глухом углу России, и о соборах Флоренции, о судьбе древнего Пскова и апостоле Павле, да про камень Гребешок на реке Чусовой, близ которого в послевоенной землянке жил с дедушкой мальчик Валя...

Важно было просто услышать курбатовскую интонацию, курбатовский слог - трепетный, пульсирующий, с легкой задышкой сердечного волнения. Слог чуть старомодный в своем целомудрии и серьезности, будто выплывший из тех времен, когда русские люди еще не ведали желчной иронии и язвительных "приколов", не знали, что словом можно забавляться.

Когда-нибудь все будет собрано: и статьи Курбатова, разбросанные по пожелтевшим подшивкам газет и журналов, и его несравненные письма, много лет разлетавшиеся по сотням адресатов. А еще - сценарии, дневниковые заметки, искусствоведческие работы, рецензии на фильмы и спектакли, рисунки и живописные этюды...

Так откроется людям половодье радости, печали и любви.

Вешними ручьями вольются в эту реку и стихи Валентина Курбатова.

Избранное

Где ласточки до вечера живут?

Все зяблики одни да трясогузки.

А чуть закат - и вон кроят и ткут

Притихший свод своим лекалом узким.

А где свой день проводит соловей,

Когда кругом у каждого работа

И все в трудах скворец и воробей?

Должно быть перелистывает ноты.

А только-только солнце на покой,

Он ахнет вдруг с немыслимою силой!

И ну всю ночь с пропащей головой

И петь и плакать для невзрачной милой!

* * *

Тишина, тишине, тишины...

Ах, немного бы сердцу покоя

И такие бы виделись сны -

Незабудки, фиалки, левкои...

А покоя-то в сердце и нет.

Сны прекрасные смотрят другие...

Что ж, тянись бесконечный рассвет -

Сныть, крапива да лютики злые.

* * *

Свету нет. Что хочешь делай!

Ночи нет конца...

Кто-то поступью несмелой

Ходит у крыльца.

То ли ночь, а то ли совесть

Под слепым окном.

И душа, обеспокоясь,

Молится тайком.

* * *

Милая, спишь? Просыпайся скорее!

Видишь, как звезды горят!

Холодно блещет Кассиопея,

В яблонях - жемчуг Плеяд.

Сад засмотрелся в немом восхищенье

На ликованье небес,

Лебедь в алмазном летит оперенье,

Смотрит Медведица в лес.

Милая, слышишь - восторг и тревога

В два наши сердца стучат!

Страшно душе у Господня порога!

...Звездные хоры гремят.

* * *

Когда б меня спросили: что есть рай?

Я показал бы вечер из окошка,

Соринки ласточек и неба алый край,

И как цветет веселая картошка.

Поспел укроп. Пускает стрелы лук,

Капуста распустила кринолины,

Проворный поползень промеривает сук,

И ноготки оранжево-карминны.

И тишина так счастливо-полна,

Что сердце поневоле ищет звука.

Щедра Христовой нежности волна

Проста Твоя, о Господи, наука!..

* * *

Наверно там - в сиянье полноты,

Где издаются книги нашей жизни,

Оплачем эти бедные листы,

По-русски спохватившись

лишь на тризне...

Дата

Завтра - сорок дней со дня ухода Валентина Яковлевича Курбатова.

Из дневника

Наше спасение - в единстве любви, а не в рыночной экономике, не в мощи армии и ловкой политике. Большое государство держится маленьким сердцем, солнечным утром, узором листвы, письмом сына...

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]