Джоанна Стингрей: Самое дорогое для меня - видео, где Цой и Курехин живы
В декабре главная муза и сподвижница ленинградского рок-подполья выпускает новую книгу "Конец андеграунда". По этому поводу она ответила на звонок "Российской газеты" прямиком из Лос-Анджелеса.
Джоанна, это ведь уже третья книга, посвященная "советскому" периоду вашей жизни - до этого вышли "Стингрей в Стране чудес" и "Стингрей в Зазеркалье". Неужели, не все еще рассказали?
Джоанна Стингрей: На самом деле, это пятая моя книга, которая выходит в России. Кроме тех, что вы назвали, были еще два фотоальбома, и "Конец андеграунда" - тоже фотоальбом. В нем я вспоминаю 1987 год - для меня очень хороший и очень плохой одновременно. Почему плохой? Мою визу закрыли, из-за чего я не могла попасть на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном (бессменный гитарист "Кино" - ред.) в Ленинград. А хороший, потому что в итоге свадьба все же состоялась. Торжественная церемония, вечеринка в Петропавловской крепости после росписи, много концертов, которыми мы отмечали наш союз... Все это тоже здесь есть.
Документы, которые мы увидим в книге, раньше не публиковались. Учитывая, сколько всего вы уже издали, это просто невероятно!
Джоанна Стингрей: Но это так - многое правда никто не видел. Например, мои телеграммы. Я пыталась вернуться в СССР всеми правдами и неправдами, просила помощи и у них, и у Америки. Кому я только не писала! Спрашивала: почему закрыли визу? почему, если люди любят друг друга, у них нет возможности пожениться? Но на мои письма никто не отвечал, когда я звонила, никто не брал трубку. Вы знаете, это была очень страшная тишина, будто бы я умерла.
Ваш архив - мечта меломана. А для вас самой, что среди всех фото, рисунков, писем и так далее, самое дорогое?
Джоанна Стингрей: Видеозаписи, на которых есть Виктор Цой и Сергей Курехин. Они еще живы, улыбаются, шутят...
Я не могу не спросить про "Red Wave" - альбом с музыкой "Кино", "Алисы", "Аквариума" и "Странных игр" вашими усилиями (и не без шпионского таланта!) вышел в Америке в 1986 году и произвел фурор. Помните эту реакцию?
Джоанна Стингрей: Конечно! До "Красной волны" в Америке мало что знали об СССР, кроме политической установки "коммунизм - это плохо" и того, что там холодно, а все люди ходят угрюмые. Поэтому, когда пластинка вышла, у нее сразу случилось много рекламы без моего участия - все газеты, журналы, телепрограммы хотели рассказать о ней: американцы поняли, есть что-то крутое в СССР, чего мы не знаем. А когда услышали музыку... Все поняли, что в СССР умеют делать реальный, чистый рок. Это было открытие. Немного сложно было из-за того, что американцы не понимали текстов, но на обложке пластинки мы сделали перевод.
А кто входит в ваш личный топ советских рок-групп?
Джоанна Стингрей: Если честно, это как раз те четыре группы, которых я поместила на "Красную волну". Конечно же, "Кино". Когда я первый раз была в России, языка, естественно, не знала, но их песни прямо сидели у меня в голове! "Видели ночь", "Троллейбус" - на концерте я не понимала слов, но подпевала и как-то очень легко запоминала их. Борис Гребенщиков и "Аквариум", Костя Кинчев и "Алиса" - это мои близкие друзья, поэтому их музыка и тогда, и сейчас казалась и кажется мне очень важной. Ну и еще "Странные игры" братьев Сологубов - это рок и немного панк, как раз то, что я люблю.
Вы уже сказали про "Кино" - с ними у вас были особенные отношения. За Юрием Каспаряном вы были замужем, с Виктором Цоем очень тепло дружили. А каким Виктор остался в вашей памяти?
Джоанна Стингрей: Виктор был мой самый близкий друг. Он очень любил тех, кто был рядом с ним - свою жену Марьяну, сына Сашу, Юрия Каспаряна, Георгия Гурьянова (барабанщик "Кино" - ред.), может быть еще одного-двух человек. Да, он бывал на тусовках, где много народу, но я не могу сказать, что он это любил. Наоборот. С ним было очень легко. Он много смеялся, все переводил в шутку, постоянно показывал какие-то приемчики из кунг-фу. Если поем - то вместе, танцуем - вместе... Для меня было счастьем быть рядом с ним, мы сразу почувствовали, что наши энергии сходятся. Скажу так: я могла быть уверена во всех своих русских друзьях, но больше всего - в Викторе.
Мне кажется, как человека его очень ярко иллюстрирует его мечта - попасть в Диснейленд. И ведь именно вы эту мечту исполнили!
Джоанна Стингрей: Ооо, вы знаете, некоторые люди всю жизнь остаются детьми, и Виктор был именно таким - внутри него всегда жил ребенок. Он мечтал поехать в Диснейленд, мы часто говорили о том, как это будет... И когда он наконец туда попал, то так улыбался - во весь рот, просто не мог остановиться, что я начала переживать, что у него сломается лицо! Больше всего я запомнила карусель с лошадками. Она вообще-то для маленьких детей, но они с Юрием запрыгнули туда и были такими радостными, гордыми и счастливыми! Виктору казалось, что Диснейленд - лучшее место в мире: ничего серого, все яркое, красивое, сверкает, одна большая фантазия...
Вы ведь сейчас продолжаете общаться с музыкантами "Кино"?
Джоанна Стингрей: И не только. Лет пять-шесть назад я решила сделать сайт, где опубликовала часть своего архива. В России это вызвало нереальный отклик, и я поняла, что у людей ностальгия по этому времени. Тогда я начала писать книги, и мне пришла в голову мысль: вдруг мои друзья-музыканты есть в соцсетях? И да, многих я нашла там, мы продолжаем общаться. Самое интересное - вот этого перерыва в 25 лет словно и не было. Я могу работать дома, слышу "дзинь" - Борис звонит по WhatsApp. С Юрием я часто говорю по видеосвязи во время прогулки.
Только одного человека не видела больше 20 лет - Костю Кинчева. В августе мы встретились на вечеринке по случаю 40-летия Ленинградского рок-клуба, и это было так, словно последний раз мы виделись неделю назад. Прекрасное чувство.
Что вы думаете о воссоединении "Кино", были на концертах?
Джоанна Стингрей: Да, я была на первом концерте после их воссоединения в Москве. Что все будет круто я не сомневалась, но в настоящий шок меня поверг видеоряд, который сделал Саша Цой. Это фантастика! Как мы любили говорить "крыша поехала". После концерта я сказала Саше, что увидела, насколько он понимает, каким был его папа. Какое качество, какая история в каждом маленьком сюжете - это было точно так, как было в голове у Виктора. Ну и музыка конечно. Я уверена, что Виктор был бы доволен тем, как все получилось.
В следующем году Виктору Цою исполнилось бы 60. Вы можете представить его себе в этом возрасте - что бы он делал, как жил?
Джоанна Стингрей: Он был бы известным музыкантом, актером, как и сегодня, но думаю, что писал музыку и снимался в кино он только если бы ему было это интересно, не все время и, конечно, не ради денег. Есть люди, которые любят звездную жизнь, внимание, Виктор был не такой. Ему наоборот нужно было уединение, возможность быть просто человеком, а не знаменитостью, поэтому, наверное, он бы жил в тихом месте, где мало людей и ближе к природе.
В январе к юбилею музыканта в московском Манеже откроется выставка "Виктор Цой. Путь героя". Там будут экспонаты и из вашей коллекции тоже?
Джоанна Стингрей: Да, я отдала туда фото, кое-что еще из моего архива. Там должен быть отдельный зал, посвященный взгляду на него не из России - из Америки, Японии и так далее. А вообще это грандиозный и большой проект о жизни Виктора и о том, что он нам оставил. Настоящий праздник, посвященный ему.
Вы приедете?
Джоанна Стингрей: Конечно! У меня уже есть билеты - сначала я лечу в Петербург, где представлю "Конец андеграунда", потом презентация книги в Москве, и, разумеется, открытие выставки. Это очень важный пункт моей поездки.
