ГМИИ имени Пушкина открывает ключевую выставку года. Марина Лошак - о том, чем она будет отличаться от парижской
Говорят, что в Париже в Фонде Louis Vuitton был представлен экспортный вариант коллекции Морозовых. Но наш зритель, по крайней мере - завсегдатай Пушкинского или Эрмитажа, знает эти работы. Что для вас главное в этом проекте?
Марина Лошак: Иван Абрамович Морозов по сравнению с темпераментным Сергеем Ивановичем Щукиным казался "тихим коллекционером". Это коллекционер, не уступающий Щукину, но с совершенно другим взглядом на искусство. Иван Морозов ценил гармонию, тонкую живописность. Поэтому все те французские художники, которых собирали и он, и Щукин, в его собрании выглядят совершенно по-другому. Кажется, что это другой Матисс, Сезанн, даже Пикассо. Представляя его французскому зрителю, куратор Анн Бальдесари сумела не только продемонстрировать вкус, интуицию, огромную эрудицию, смелость Морозова в отборе, но и показать контекст русского искусства, в котором формировалось это собрание, рассказать про людей, которые определяли художественную жизнь того времени. Объяснить, в какой среде жил Морозов. Это очень важно для западного зрителя. Проект, посвященный собранию Морозовых, в Фонде Louis Vuitton увидели миллион триста тысяч зрителей. Это была очень яркая, мощная выставка.
Наш зритель о русской культуре начала ХХ века знает больше, чем западный. Поэтому было важно сделать акцент на специфике собрания Ивана Морозова. В отличие от Щукина он собирал не только современное французское, но и отечественное искусство. Это очень важная поправка Морозова.
Изначально выставки, посвященные Сергею Щукину и Ивану Морозову, наш музей задумывал с Эрмитажем как венок приношений этим самым выдающимся коллекционерам XX века. Каждый из музеев - парижский Фонд Louis Vuitton, ГМИИ имени А. С. Пушкина и Эрмитаж - создавали свою версию истории собраний Щукина и Морозова. Эти проекты перекликались друг с другом. Вот и сейчас выставка Морозовых открывается в Пушкинском музее, а в Эрмитаже представят коллекцию Щукина.
Не только история коллекции Морозовых, но и история выставки, посвященной ей, была полна "приключений". Музеи отказывались давать комментарии, пока все шедевры не вернутся в Россию после 24 февраля. Слава богу, все обошлось.
Марина Лошак: Морозову меньше везло, чем Щукину. Всегда. Мы об этом вспомнили, когда показ выставки коллекции Морозовых в Париже совпал с пандемией. Мы четыре раза переносили выставку из-за пандемии. Мы продлили выставку за неделю до начала спецоперации. Продлили, не подозревая, что нас ждут большие трудности с логистикой возврата вещей домой. В итоге, с одной стороны, было принято, как мне кажется, правильное решение довести выставку до конца, завершить, как планировалось. С другой стороны, возвращение в Россию этих самых дорогих, как мне кажется, вещей в наших собраниях потребовало потом больших усилий. Это было невероятно сложно с точки зрения логистики. Очень важную роль сыграла позиция Фонда Louis Vuitton. Она была безупречна с точки зрения профессиональности, дружелюбия и понимания важности происходящего. Это прекрасный образец того, как ответственно работает профессиональное сообщество. Без этой поддержки все было бы в разы сложнее. И конечно, нельзя не сказать о невероятно слаженной операции правительства, министерства культуры, самых разных институций, включая таможенные службы, транспортные компании, страховые компании, Центробанк. Все работали как одна команда.
"Венок" приношения великим коллекционерам сплетен. На этом музей ставит точку?
Марина Лошак: Нет. Мы решили сделать премию, которую назовем "Морозовская". Она будет вручаться людям, которые соответствуют планке, заданной Иваном Морозовым.
Полную версию "Делового завтрака" читайте в ближайших номерах "РГ"