Корреспондент "РГ" проник в Гохран - одну из самых закрытых структур России
Андрей Владимирович, много ли потерял Гохран от санкций против России?
Андрей Юрин: Ничего не потерял. Все, что находится в составе Государственного фонда драгметаллов и камней, - внутри страны. Наши ценности хранятся только на территории России.
В тяжелые времена золото и драгкамни из хранилищ Гохрана продают, это выручает экономику. Времена непростые. Золото продаете?
Андрей Юрин: А сейчас в этом нет необходимости. Золото - крайний резерв государства, его продают, когда другие резервы исчерпаны. Сегодня, несмотря на все санкции, такой ситуации нет. Золото не продается, а покупается.
Киберденьги не рассматриваете в качестве ценностей?
Андрей Юрин: Нет, мы не храним биткоины, как и прочие виртуальные деньги. Другая специализация. Может, в перспективе к этому и придем, но пока ориентированы на материальные ценности: на то, что можно потрогать.
Если не секрет, чего у вас больше: золота или драгоценных камней?
Андрей Юрин: Представлена вся палитра драгметаллов: золото, серебро, платина и палладий и менее известные: родий, иридий, рутений, осмий. И, естественно, алмазы, бриллианты и цветные камни. Но Гохран не та структура, где все это находится без движения. Работаем, идет постоянное пополнение. К нам поступают как уникальные вещи, так и те, которые таковыми не являются.
Например?
Андрей Юрин: Например, то, что получаем по линии конфиската от правоохранительных органов. Это уходит на переработку. Гохран живой организм, который обеспечивает, чтобы у государства осталось именно то, что ему нужно.
Немного истории. Знаю, что Гохрану 303 года. Но не знаю, почему вы ведете свою историю от Петра I? До него у государства тоже ведь были сокровища, и где-то они хранились.
Андрей Юрин: Петр I отделил семейные ценности императоров от государственных регалий. Символы государственной власти (корона, скипетр и держава) были помещены в Камер-коллегию. Хранили в специальном помещении: в Царской Рентерии, которая была создана 11 декабря 1719 года, располагалась в Зимнем дворце, в Санкт-Петербурге. Во время Первой мировой войны фронт стал опасно приближаться к Петрограду, император принимает решение эвакуировать все ценности в Москву: в Кремль.
В октябре 1941 года фронт приблизился к столице, даже были планы заминировать Кремль, который при неблагоприятном сценарии мог разделить судьбу Брестской крепости. Сокровища опять пришлось вывезти. Куда?
Андрей Юрин: Золотой запас и другие ценности вывезли на Урал и в Сибирь. Конкретные места - информация непубличного характера. В 1943 году все вывезенное возвращено в Москву.
Сталину после войны поступил донос: не все золото в Москву вернулось.
Андрей Юрин: Да, и была создана комиссия во главе с Косыгиным. Инвентаризация показала: все на своем месте, утраты - на уровне арифметической погрешности. В итоге руководство Гохрана наградили.
В мае 1942 года в Мурманске на борт британского крейсера "Эдинбург" грузят 465 слитков золота. Его по пути в Британию торпедирует немецкая субмарина. Крейсер пытаются отбуксировать в Мурманск, потом снимают экипаж и топят свои. 5,5 тонны золота на дне Баренцева моря! Наше золото?
Андрей Юрин: Да, оно все из хранилищ Гохрана. Им в 1942-м оплачивали военные поставки Советскому Союзу по ленд-лизу. "Эдинбург" затонул на глубине 260 метров. В 1980-х его нашли, СССР и Британия заключили соглашение о подъеме. Поднимали в два этапа. Достали 99%: 431 слиток в 1981 году и 29 слитков в 1986-м.
Пять слитков и сейчас на дне?
Андрей Юрин: Да, найти их оказалось невозможным. 45% стоимости поднятого золота получила фирма, производившая работы, остальные слитки разделены между СССР и Британией. Кстати, эта история должна быть поучительной для украинцев, которые убеждены, что ленд-лиз - это акт благотворительности.
Один из золотых слитков с "Эдинбурга" выставлен в Алмазном фонде. Остальные переплавили?
Андрей Юрин: Остальные в целости и сохранности. Они никогда не пойдут на аффинаж и не будут переплавлены. Поскольку представляют не только материальную, но и историческую ценность.
У вас есть любимые раритеты?
Андрей Юрин: Лично мне нравятся вещи, которые являются не только произведениями искусства, но и имеют прикладное значение. У нас есть коллекции солонок, которые украшали столы представителей разных сословий, от крестьянина до дворянина. Или вот копилки с надписями: "Кто копейку сбережет, тот без нужды проживет". Призыв рачительно относиться к тому, чем обладаешь. Он отражает суть нашей работы. Мы и храним ценности, и раскрываем историю вещей, прикасаемся к истории отечественных ювелирных традиций. И через искусство современных ювелиров продолжаем традицию.
А особые приметы и суеверия в Гохране есть? С тем же золотом с "Эдинбурга" много мистики: на крейсере вроде бы находился британский контр-адмирал, и как только корабль торпедировали, он перешел на крейсер "Тринидад". И его немцы сразу же потопили... Рок. Ваши хранители не замечают рядом с золотом с "Эдинбурга" ничего подозрительного? Может, привидения у слитков бродят?
Андрей Юрин: Привидений нет, суеверий тоже. Наш официальный девиз: "Храним и множим"! Режимная организация, строгая система допуска. Учет и контроль. Если нет пропуска, то никто и не пройдет. И привидение в том числе. Загадочные истории и все таинственное - только в нерабочее время. На работе на мистику не отвлекаемся.
Да, кстати, о режиме. Санкции затронули разные отрасли и технологии. Ваши системы охраны и сохранения импортозамещены?
Андрей Юрин: У нас импортозамещение состоялось достаточно давно. Никаких проблем с выполнением поставленных задач перед нами нет, мы были обеспечены всеми необходимыми отечественными средствами еще несколько лет назад.
Что делать, если нашел клад?
Андрей Юрин: На этот счет есть подробная инструкция у нас на сайте. Но если кратко, то о кладе нужно заявить в правоохранительные органы. Там подскажут, оформят. Нас можно поставить в известность - ведь именно мы будем выплачивать вознаграждение.
До начала 1990-х кладов в стране сдавали много: десятки в год. Но затем отменили уголовную ответственность за несдачу и кладоискатели перестали делиться находками с государством, которое выплачивало лишь 25% от стоимости. А сегодня клады сдают?
Андрей Юрин: Сейчас мы выплачиваем вознаграждение в размере половины стоимости клада. Но кладов с каждым годом становится меньше, их же находили в основном в старых домах, которые по большей части уже снесены. Потому сегодня их не десятки в год, как в советское время, а намного меньше. Но клады находят, например, в конце 1990-х в Битцевском парке семья нашла слиток золота весом 3,3 кг. Сейчас он у нас. Более свежий случай: в 2018 году в Гохран поступил клад из 146 золотых монет, найденный москвичами в квартире в Хоромном тупике, которая принадлежала их семье на протяжении четырех поколений. Все монеты отчеканены на Санкт-Петербургском монетном дворе в 1898-1904 годах. Мы выплатили вознаграждение в соответствии с Гражданским кодексом. Кроме того, пригласили нашедших клад к нам в Гохран, вручили им благодарственное письмо. Монеты хранятся в закрытой экспозиции и представляют большую историческую ценность.
Полную версию интервью с руководителем Гохрана Андреем Юриным можно найти на сайте "РГ".