Его футбольная биография могла бы не сложиться, если бы в 1977-м великий Константин Иванович Бесков не пригласил 30-летнего форварда в московский "Спартак". В 1970-х до этого возраста дотягивали немногие. А Ярцев сразу оживил, обострил несколько академическую спартаковскую игру. Не обладая какими-то суператлетическими данными, всегда чувствовал, где и в какой момент должен оказаться у ворот соперника. Удар Ярцева нельзя назвать мощным. Но иногда казалось, что уж если бьет по воротам, то попадает из любых положений. Никогда не тушевался. Бился до конца. Сбиваемый защитниками-палачами, никогда не валялся на траве. Давал отпор не ответным ударом по ногам, а ответным голом. Однажды стал лучшим бомбардиром сезона во многом благодаря Юрию Гаврилову. Их связка тонкого распасовщика и забивного форварда выглядела великолепно. В созвездии классных игроков "Спартака" лет смотрелся одним из лидеров. Спокойных, уверенных очень достойных.
Из него получился настоящий тренер. Не настоящих в национальную сборную не назначают. Быть может, тут не все получилось. Во время порой безвольных игр он не скрывал переживаний. Понимал, что игроки пошли не те, что не выкладывались как раньше до последнего. И однажды, крупно проигрывая Португалии, совершил то, чего на памяти болельщиков с огромным стажем не делал ни один тренер. Наказал своих сложивших руки и ноги футболистов демонстративным уходом в раздевалку в разгар официального международного матча.
С ним было легко общаться. Тренер находился в курсе всех дел, не зацикливаясь на одном футболе. Признаться, иногда не мог я понять, откуда в этом человеке столько достоинства и интеллигентности. Наверное, от природы. Такие качества воспитать нельзя. Тут уж или есть или нет. Как же сейчас не хватает именно этих качеств сегодняшним футбольным наставникам.
Ярцева будут помнить. И эта память им честно заслуженна.