Директор НИИ им. Склифосовского Сергей Петриков: У нас есть все, чтобы спасти человека в чрезвычайной ситуации

Начинается пора активизации простудных болезней, гриппа, да и ковид не дремлет. На этом привычном сезонном фоне в нынешнем году заметно особое внимание оказанию скорой, экстренной медицинской помощи. Почему? На вопросы "РГ" отвечает директор НИИ скорой помощи им. Склифосовского член-корреспондент РАН Сергей Петриков.

Сергей Сергеевич, главная достопримечательность Склифа сегодня - новый, готовящийся к открытию хирургический корпус. Еще удивило, что многие в масках. А говорят, носить их не надо. Так надо или нет?

Сергей Петриков: У нас сохраняется противоэпидемический режим. Подъем заболеваемости есть. К нам поступают пациенты, у некоторых выявляем положительный ПЦР. И сотрудник может заразиться.

Вы сами два или три раза болели ковидом?

Сергей Петриков: Может, три. Но два точно. Прививки делал. Потому, возможно, сбился со счета, то есть не заметил болезнь. Потому утверждаю: без вакцинации никак нельзя.

У вас в последнее время прибавилось работы? Почему такое пристальное внимание службе скорой и неотложной помощи? Виноват ковид?

Сергей Петриков: Не думаю. Оказание скорой, экстренной помощи всегда на острие. Почему? Беда нечаянно нагрянет. Травма или какое-то острое заболевание приходят внезапно, неожиданно. Это не плановая помощь, когда человек подготовился к ней, записался заранее, сдал анализы, лег на госпитализацию, его спокойно прооперировали, и он пошел домой. Во время экстренной ситуации в крайне стрессовом состоянии не только сам пациент, но и его близкие. К тому же, если мы говорим, например, о сочетанной травме, то в основном ею страдают люди в 45-50 лет. Почему? Да потому что это, например, автомобильные аварии, травмы на улицах. И чем быстрее оказана помощь таким пациентам, чем качественнее она оказана, тем больше шансов на то, что пострадавшие вернутся в свою обычную жизнь. Поэтому такое внимание стало уделяться экстренной помощи. Чтобы, во-первых, обследования стали более быстрыми, во-вторых, более качественными.

Обычно скоропомощные палаты многоместные. О том, чтобы пустить туда родственников, речь не идет. Такое еще будет?

Сергей Петриков: Это прошлое. Действует лозунг дня: пациентоориентированность. Не пациент идет к врачу, а врач к пациенту.

Наконец начали думать о комфортном нахождении в больнице.

Сергей Петриков: Комфорт у пациентов должен быть обязательно.

В Склифе есть очередь на госпитализацию?

Сергей Петриков: На плановую есть.

Что значит плановая госпитализация в скоропомощной больнице?

Сергей Петриков: Мы же не чисто скоропомощная больница. Да, есть такое представление, что Институт Склифосовского все время в режиме stand-by. И когда что-то происходит, кто-то "кнопку нажимает", и все: откуда-то появляются и начинают что-то делать.

Да, да, да.

Сергей Петриков: На самом деле это не так. У нас один из самых больших в городе объем плановой помощи. В частности, высокотехнологичной. По разным профилям: нейрохирургия, сосудистая хирургия, кардиохирургия, травматология и т.д.

Скажем, у моей соседки подозрение на инфаркт. Куда я звоню?

Сергей Петриков: В скорую помощь. "Скорая" приезжает, делает электрокардиограмму и видит, что помимо симптоматики у пациентки есть подъем так называемого сегмента ST. Это значит, что у нее происходит "инфаркт в ходу" и она срочно должна быть направлена в рентген-ангиографическую операционную. Ей должны сделать коронарографию и, если видны какие-то проблемы, поставить стент.

У входа углядела табличку: "Платные услуги". Значит, даже Институт Склифосовского их оказывает. Они востребованы?

Сергей Петриков: Востребованы.

Но у меня же есть полис, почему я должна пользоваться платными услугами?

Сергей Петриков: Вот хочет, например, человек сделать платно гастроскопию, посмотреть желудок...

А бесплатно нельзя сделать гастроскопию?

Сергей Петриков: Можно, но не в Институте Склифосовского. Почему? Потому что мы стационар. По идее, человек, которому нужна гастроскопия или любое другое исследование, идет в поликлинику и там делает. Но некоторые говорят: "Нет, я хочу сделать в Институте Склифосовского". Мы анализировали портрет человека, который приходит на платные услуги. Это бывшие пациенты института, люди, которые неоднократно обращались за этими исследованиями. Много тех, кому посоветовали бывшие пациенты. Люди приходят - мы делаем.

Вопрос ребром

Возникают опасения, что с появлением необыкновенной техники, искусственного интеллекта медики вовсе не будут видеть пациента.

Сергей Петриков: Будут.

Но ведь если даже поступает вызов на "скорую", то специалист открывает досье и все про пациента узнает. Мы все под колпаком?

Сергей Петриков: Под медицинским. Человек обращается к врачам. Все это фиксируется в электронной медицинской карте. Едет в стационар "скорая помощь", везет пожилого человека без сознания, у него травма, например черепно-мозговая. И нам очень важно знать, что у него было из других заболеваний. А спросить мы его не можем. И мы открываем систему и видим, что он страдает, допустим, мерцательной аритмией и принимает препарат, который разжижает кровь. Это очень важный факт, потому что если нейрохирурги его в таком состоянии возьмут в операционную, то это закончится бедой .Поэтому такая информация крайне важна и для этого пациента, и для врача, который будет его вести. Или, например, мы понимаем, с какими заболеваниями он сталкивался уже в своей жизни. Соответственно, мы можем план диагностических и лечебных мероприятий подстраивать под его нужды. Если даже он не контактирует или что-то забыл сказать.

Скажем, у меня поднялось давление, я вызвала "скорую". Я есть у вас в досье?

Сергей Петриков: Сейчас нет. Но если вы приедете к нам, мы уже это увидим. В специальной электронной системе мы видим, что вы вызывали "скорую", например, два дня назад. Видим диагноз, с которым вызывали.

Полученную информацию можно распространять?

Сергей Петриков: Нельзя, конечно! Это врачебная тайна, которую никто не отменял. Более того, если мы хотим совсем закрыть историю, чтобы ее не видел никто в стационаре, мы можем закрыть ее паролями. Так, например, я могу открыть электронную систему и посмотреть, что происходит с любым пациентом, который находится в стационаре. Но мы можем поставить пароль на историю болезни, который будет известен только лечащему врачу. Например, заведующему отделением, и только он сможет в нее заходить.

Почему?

Сергей Петриков: Разные причины. Например, попадают известные люди, и не нужно, чтобы информация о них куда-то просачивалась.

У пациента не спрашивают, хочет ли он, чтобы об этом знали?

Сергей Петриков: Если пациент настаивает, если хочет, чтобы его история была закрыта, мы всегда пойдем ему навстречу.

У вас такая работа, что мечтать некогда.

Сергей Петриков: Я ночами мечтаю. На звезды смотрю. Мечтаю о светлом будущем. Чтобы всем было хорошо. Врачам было хорошо. Пациентам было хорошо. Медсестрам. Всем было хорошо.