Как волонтер из Барнаула работала на ЧМ по футболу
Дана, как ты попала на чемпионат мира по футболу?
Дана Солтангазинова: Пришлось пройти два этапа. В начале апреля подала заявку в ФИФА, потом были тестирование, интервью и томительное ожидание. С английским языком проблем не возникло - я окончила Лингвистический институт АГПУ. Помогло то, что я уже работала волонтером в Барнауле на международном турнире "Student Hockey Challenge" и на этапе Кубка мира по гребле на байдарках и каноэ. В ФИФА подали заявки около 400 тысяч волонтеров, но только 58 тысяч были вызваны на интервью. Проходило оно по интернету - нужно было рассказать о себе и ответить на определенные вопросы на английском. В августе пришло сообщение: вы нам подходите. Параллельно с этим я подала заявление на участие в российском проекте "Программа мобильности", который финансово помогает людям путешествовать по стране и за ее пределами в рамках волонтерских проектов и стажировок. Если бы не эта программа, вряд ли я смогла бы съездить в Катар. Всего российских волонтеров было около 70 человек. На фоне волонтерских команд из других стран это немного - люди спрашивали: "Почему вас так мало?" Насколько мне известно, всего на чемпионате мира работали двадцать тысяч волонтеров, из них три тысячи - международных.
Что входило в круг твоих обязанностей?
Дана Солтангазинова: Я работала со зрителями. На стадионах проверяла у болельщиков карты, удостоверяющие личность, и билеты на матч. Надо было быстро и безошибочно сориентировать болельщика: где его зрительское место, ближайший буфет и туалет. Плюс следить за соблюдением правил: запрещалось употреблять алкоголь и курить, в том числе разные вейпы. Сначала я работала только на стадионе "Лусаил", где проходил и финальный матч. Затем взяла добавочные смены на стадионе "Аль Байт", но к концу турнира сил на такие "сверхурочные" не осталось.
Первое время удавалось выспаться и быть более-менее свежей. Но потом начались ночные смены, когда последняя игра заканчивалась к часу ночи. Пока вернешься в деревню, доберешься до кровати - уже четыре часа утра. За последнюю неделю познакомилась со многими друзьями из разных стран. С удовольствием купалась в Персидском заливе. Удивило, что людей на пляжах очень мало. Однажды вообще подумали, что кто-то весь пляж откупил - ни единой души, но охранники улыбались - мол, проходите. Что касается еды, в Катаре она в основном острая и не всем подходила. Я маме написала: "Хочу борщ, манты, блины!" Когда прилетела в Москву, обрадовалась вареникам.
Много для волонтеров было табу?
Дана Солтангазинова: Нам не разрешалось ходить в униформе и "сверкать" аккредитацией в неположенных местах - только на работе. Нельзя было продавать или обменивать свою униформу, хотя многие болельщики просили об этом - предлагали взамен футболки своей сборной. Также запрещалось на рабочем месте принимать подарки или деньги. Мы обязаны были вести себя уважительно с болельщиками, какими бы они ни были. А если кто-то выходил за рамки, вызывали сотрудников службы безопасности стадиона. К концу турнира я сильно подтянула разговорную практику на английском.
Чьи болельщики были самыми буйными?
Дана Солтангазинова: Я бы их назвала сверхэмоциональными. В основном это представители испаноговорящих стран - Аргентины, Мексики, Коста-Рики, самой Испании. По градусу эмоций с ними конкурировали только болельщики из Марокко.
А случаи агрессии со стороны болельщиков?
Дана Солтангазинова: Их не было. Несколько раз, когда стояла вместе с охранниками, мимо проходили подвыпившие ребята, но все было мирно, спокойно. Загадка для меня в том, где люди находили алкоголь. В Катаре с этим строго. В волонтерской деревне мы организовали русскую вечеринку. Пришло много людей, и первый вопрос: "Водка будет?" Обошлись без нее, получилось очень весело и атмосферно. В Дохе нашлись наши соотечественники, давно там живущие. Мы попросили их приготовить салат оливье, блины, сырники. Они привезли также национальные русские костюмы. Танцы были под русскую музыку. Вечеринкой вдохновились волонтеры из Египта и Саудовской Аравии, провели свои, многое переняв у нас.
Встречались наши болельщики?
Дана Солтангазинова: Русскую речь часто слышала. Познакомилась на финале с болельщиком из Беларуси. Он долго переводил взгляд с карточки аккредитации на меня, и я объяснила, что я - этническая казашка, но из России. До Катара добрались и болельщики из Барнаула. Подруги-волонтеры прислали мне фото мужчины с российским триколором с надписью: "Сибирь. Барнаул". Я всегда подчеркивала в общении, что не просто из России, а именно из Сибири. В ответ: "Вау! У вас же медведи по улицам ходят? Как вы живете в таком холоде?" Некоторые путали Сибирь с Сербией. Я объясняла, что такое Сибирь, где она, в чем разница между Якутией и Алтаем. Дарила стильные открытки с видами Барнаула. В ответ опять раздавалось: "Вау!"
Какое впечатление осталось от Катара?
Дана Солтангазинова: Богатая, ухоженная, чистая страна. Очень доброжелательные люди, красивые мечети. Вместе с обычными болельщиками я смотрела на улице трансляцию матча за третье место. Большой экран, масса людей. Игра закончилась, народ разошелся, оставив кучи мусора. Я отвлеклась на разговор с подругой, поворачиваюсь, а все вокруг уже чисто. Каждый вечер на городской набережной устраивали грандиозные фейерверки. Не представляю, сколько денег ушло на различные развлечения и мероприятия. Кажется, катарцы хотели показать гостям: "Любуйтесь, отдыхайте - здесь все для вас". При этом я чувствовала себя в безопасности, даже прогуливаясь ночью.
Финальный матч чем запомнился?
Дана Солтангазинова: На "Лусаиле" творилось что-то неописуемое. Я работала внутри стадиона на четвертом этаже. В начале второго тайма заметила, как с трибун стали выходить люди. Не потому, что им стало неинтересно - сил и нервов уже не было, чтобы переживать за любимую сборную. Один пожилой аргентинец присел на стул в коридоре и заплакал. Его лучше было не беспокоить. А когда Аргентина стала чемпионом, болельщики выбегали из дверей разных секторов, обнимались, плакали и вопили от счастья. Я никогда раньше не видела столько плачущих мужчин. А знакомый бразилец, когда их сборная уступила по пенальти Хорватии, сказал: "Сегодня буду молчать. У меня траур".
С русофобией не сталкивались?
Дана Солтангазинова: Ни разу. Слышала только: "Мы вас любим", "Хотим посетить Россию", "Были в вашей стране, понравилось". Я улетала из Катара ночью, и последние часы ушли на прощальные "обнимашки", обмен контактами и обещания снова увидеться: "Давайте встретимся на Олимпийских играх во Франции в 2024-м или на женском чемпионате мира в Австралии на следующий год". От интернационального волонтерского сообщества остались очень позитивные впечатления.