Местные правоохранительные органы могут входить в дома только для того, чтобы проверить, на самом ли деле преступление является вопиющим. При отсутствии риска совершения подобного преступления полиция не имеет права вторгаться в дома без ордера, выданного мировым судьей. И только в экстренных случаях и при совершении особо тяжких преступлений, когда имеются серьезные основания, полиция может приступить к немедленному осмотру и обыску. Однако даже в этом случае требуется санкция прокурора.
Что касается Финансовой гвардии, то налоговые проверки могут проводиться исключительно на рабочем месте налогоплательщика, но никак не дома. Тем не менее во втором случае, если имеются веские причины, следователи должны иметь разрешение на обыск, выданное прокурором.
При этом судебный пристав, запрашивающий доступ в жилище с целью наложения ареста, наделен более широкими полномочиями. Поскольку он является госслужащим, отказать ему в этом праве нельзя. В противном случае он может запросить у суда разрешение на вход с применением силы.
Такая же схема применяется, если речь идет о выселении. Если арендатор отказывается выехать, судебный пристав может обратиться за помощью к полиции.
Согласно постановлению Кассационного суда, площадка перед дверью жилого дома подпадает под понятие частного жилища. На Апеннинах предусмотрена система наказаний за несанкционированное проникновение. Так, должностное лицо, которое, злоупотребляя полномочиями, проникает в жилище, наказывается лишением свободы на срок от одного года до пяти лет.
Особняком в этом ряду стоят соцработники, которые могут нанести визит в частные дома, если поступит сигнал, связанный с жестоким обращением или физическим и моральным насилием над ребенком, с неспособностью родителя обеспечить его или ее потребности, в ситуациях, когда родители являются наркоманами, проститутками или алкоголиками. Де-юре их мандат ограничен, но де-факто, как показывает практика, они далеко не всегда его соблюдают.