Не только нефть: что сближает Россию и исламский мир
Сейчас это наши основные партнеры по сделке ОПЕК+, единственной силе, которая сдерживает нефтяной рынок от сползания в хаос перепроизводства или дефицита сырья. Еще они покупатели, переработчики и реэкспортеры наших ресурсов, не только углеводородов. А также те, кто продолжает вкладывать деньги в нашу экономику и сотрудничать с Россией во всех возможных сферах.
Искать причины таких глобальных перемен только в сиюминутной экономической целесообразности было бы неверно. Хотя сближение России со странами исламского мира в большей мере вызвано именно экономикой, способствующие этому факторы были значительно масштабнее, чем простая выгода от роста цен на нефть в результате сокращения ее добычи. Поэтому и наше сотрудничество оказалось более крепким, чем ожидалось в Европе или США.
Более того, оно углубляется. Сейчас можно выделить несколько главных направлений взаимодействия России и исламских стран. В сфере нефтегазовой отрасли их три: ОПЕК+ (в первую очередь, Саудовская Аравия), Иран и Турция. В перспективе есть еще страны Северной Африки и Средней Азии - туда могут прийти российские нефтегазовые компании.
Как отметил в беседе с "Российской газетой" руководитель Центра анализа стратегий и технологий развития ТЭК РГУ нефти и газа Вячеслав Мищенко, мир сейчас вступил в фазу фрагментации глобальной экономики, в том числе нефтяного и энергетических рынков. Связано это с санкционной политикой. То есть с группировкой определенных стран вокруг одной системы, их попытками регулировать рынки и указывать другим странам, как работать. Наказывать или поощрять за какие-то политические действия и шаги. Естественно, свободным или глобальным рынком это назвать уже нельзя.
Альянс ОПЕК+ изначально не задумывался как сила, противодействующая этому диктату, это был не более чем инструмент удержания цен на нефть на приемлемом для участников уровне. Да, большинство стран, участвующих в сделке, были исламскими, но это уже проблемы географии и геологии. Так уж сложилось, что свои углеводородные запасы развитые страны большей частью исчерпали. Сохранились они только в Норвегии и США, которые их в основном тратят на внутреннее обеспечение, вынужденно компенсируя свой экспорт нефти ее импортом.
И именно рост сланцевой добычи в США, что в 2020 году едва не разрушило единство нефтяной сделки, пандемия COVID-19, обвалившая котировки барреля, и активное продвижение странами Запада идеи отказа от ископаемых источников энергии сделали сделку ОПЕК+ долгоиграющей.
По словам главы Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, первоначально Россия и другие страны, вошедшие в ОПЕК+, были только конкурентами, которые временно объединились, чтобы не допустить кризиса на рынке. Сейчас все изменилось. Арабские производители нефти стали скорее нашими партнерами, хотя конкуренция, конечно, никуда не делась. Но сама нефть как товар оказывается под серьезным давлением. Мир поделился на два энергетических блока - зеленых прогрессистов и углеводородных консерваторов. Первый блок заявляет, что скоро углеводороды будут никому не нужны, а победит, как коммунизм, возобновляемая энергетика. Второй блок не оспаривает энергетический переход в будущем, но считает, что он не должен быть форсированным. Здесь главная задача - это борьба с энергетической бедностью. То есть нужно дать небогатым странам право на развитие, которое невозможно без дешевой энергии. И теперь это противостояние идеологическое. Мы партнеры с арабскими странами с точки зрения сохранения перспектив нефти как товара. И нас сейчас очень активно западная пресса пытается столкнуть лбами. К счастью, безуспешно.
Иран тоже участник ОПЕК+, хоть и не участвующий в сокращении добычи нефти. Нас с ним связывает не только близкое географическое положение, но и санкционное давление со стороны США и ЕС.
Иран живет уже не первое десятилетие под санкциями и приспособился определенным образом вести экономику, говорит Мищенко. По его мнению, у нас с Ираном сейчас возникла абсолютная синергия. Идет реализация проекта "Север-Юг", транспортного коридора из России в Индию, который должен пройти через страны Каспийского региона, Центральной Азии, Закавказья и Иран.
В этом проекте для Ирана очень было бы выгодно занять ведущее положение главного транзитера всех потоков с юга на север и с севера на юг.
Кроме того, Иран мог бы с Россией взаимодействовать по организации своповых (замещающих) поставок нефти, нефтепродуктов - например, мы на север Ирана, они свои ресурсы на юг, другим покупателям. Таким образом, если мы будем поставлять на север Ирана определенную номенклатуру товаров, Россия может получить выход к странам Персидского залива, Индии и странам Юго-Восточной Азии, уточняет Мищенко.
У нас близкие подходы с Ираном на будущее углеводородов, считает Симонов. И мы формируем соответствующую повестку развития. Пока на уровне двухсторонних контактов, но будем в перспективе привлекать в нее страны Персидского залива и потенциальных покупателей наших ресурсов. Нам вместе с ОПЕК и с Ираном придется бороться за Китай, за Индию, за Африку. За те страны, которые энергию покупают, и им она нужна доступная и дешевая. В той же Северной Африке, Египте или Ираке есть спрос на наши товары, нефтегазовые решения, продукцию российского машиностроения.
Еще один основной наш партнер в исламском мире - Турция. По словам Симонова, эта страна сейчас является как бы проводником между Западом и Востоком, соединяющим два изолированных друг от друга энергетических мира. Но окончательно разделить мир на две половины не получится, какие-то контакты сохранятся. Турция роль проводника успешно выполняет, это видно по перевалке нашего дизеля и по идее турецкого газового хаба.
По мнению Мищенко, Турции придется определиться, чью сторону занять, с кем быть. В том числе это придется делать из соображений безопасности, чтобы не допустить вмешательство Запада во внутренние дела своей страны.
Эксперт считает, что Запад сильно дискредитировал себя в исламском мире в последние десятилетия. Яркий пример этого - арабская весна, которая прокатилась по странам Ближнего Востока, Северной Африки. Она была организована за счет новых социальных технологий и принесла арабским странам только разрушение. Итогом стало падение целых государств, фрагментация самого исламского мира и прямое военное вмешательство, как произошло в Ираке, Сирии, Ливии и в ряде других стран. Поэтому Россия, как партнер, для исламского мира выглядит намного привлекательнее Запада.