Квартира 65-летней москвички выставлена на торги за кредит, который брала не она

Юлия Юрьевна Поспелова - внучка легендарного журналиста Петра Николаевича Поспелова, в годы Великой Отечественной войны возглавлявшего газету "Правда". А еще он известен тем, что участвовал в подготовке доклада о культе Сталина, был лауреатом сталинской премии. И вот сейчас его наследница оказалась в той ситуации, когда может остаться без крыши над головой. Защитить пенсионерку некому, ведь она стала заложницей ситуации и жертвой обмана самого близкого человека. На днях ее квартира будет пущена с молотка, чтобы погасить кредит, который брала не она.

"Купи и сдавай"

Мы встречаемся с Юлией Юрьевной в пока еще ее квартире. Из окна добротной сталинки видна Триумфальная арка на Кутузовском проспекте. Из-за постоянных болей она, инвалид второй группы, практически не выходит из дома на площади Победы, разве что раз в несколько месяцев посещает центр рассеянного склероза, находящийся неподалеку. Недуг у нее, врача-терапевта, проявился около 18 лет назад. Кружилась голова, походка стала неустойчивой, а главное - она больше не могла заполнять истории болезни пациентов: строчки скользили, буквы расплывались, почерк стал совсем неразборчивый. Пришлось оставить любимую работу в больнице.

Тогда ее поддерживал муж, врач-кардиолог Сергей Владимирович. Да и радовали сыновья. Квартиру, в которой она живет сейчас, семья купила в 1998 году. Туда же из роддома принесли и маленького Сережу, названного именем отца. К сожалению, произошло несчастье: трагически погиб старший сын Поспеловой. А 10 лет назад не стало и супруга. После смерти мужа и вхождения в наследство Юлия Юрьевна стала собственницей семи десятых долей квартиры, а сын Сергей - трех десятых.

- Супруг очень за меня переживал. И все свои сбережения, сделанные за жизнь, перед кончиной передал мне со словами: "Купи квартиру и сдавай, это тебе будет поддержкой". Так я и сделала. Действительно, это было хорошее подспорье, - говорит моя собеседница.

Подписала приговор

Сын Сергей получил образование, устроился на престижную работу. Мечтал о собственном деле. И однажды со своей идеей обратился к маме: мол, нужно вложиться в бизнес, а потом будет прибыль. На жизнь хватит. Но необходим стартовый капитал. Попросил продать ту самую квартиру.

- Я согласилась, сын ведь, - вздыхает Юлия Юрьевна. - К тому же он обещал помогать финансово. И даже первые несколько месяцев это делал.

Фото: Елена Мелихова

Но что-то по шло не по плану. Деньги понадобились еще… И тогда Сергей решил взять в крупном коммерческом банке потребительский кредит - 3,5 миллиона рублей. Правда, как потом выяснилось, под залог их с мамой квартиры. Но Юлия Юрьевна узнала об этом, лишь когда к ней обратились судебные приставы.

- Кредит он оформлял здесь, в квартире. Приехал какой-то молодой человек, как я уже потом поняла, из банка. Сын попросил меня расписаться якобы как свидетеля. Тот парень у меня лишь спросил: "Ваша квартира?". Говорю: "Моя". И поставила подпись, где мне показали. Тогда у меня и в мыслях не было, что подписываю собственный приговор.

Вскоре после этого отношения сына и матери разладились. Забота и помощь закончились, а о том, где Сергей живет, Юлия Юрьевна даже не знала. А потом и вовсе самые близкие люди стали врагами. Выяснилось: Сергей перестал оплачивать задолженность по кредиту. Долги копились. И требования о погашении стали поступать Юлии Поспеловой.

- Оказалось, по договору я прохожу как созаемщик. Ежемесячный платеж 85 тысяч рублей. А у меня пенсия 24 тысячи! Откуда мне их взять? - не может сдержать слез пенсионерка.

Как потом выяснилось, первые четыре месяца мужчина исправно платил кредит. А потом что-то не задалось. О том, что происходило в его жизни, матери неизвестно. Сын приезжал несколько раз: переворачивал вещи, искал какие-то документы, снимал со стен картины, кричал… А потом официально объявил себя банкротом. И перестал отвечать на телефонные звонки. Связаться с ним не удалось и "РГ".

Последние десять лет Юлии Юрьевне помогала совершенно посторонняя женщина Яна - бывшая невеста ее погибшего старшего сына. Они и сейчас живут вместе. Инвалид нуждается в уходе и сопровождении. Сейчас у пенсионерки проблемы не только с координацией движений, но и с глазами, с сердцем.

- Свою часть квартиры я хотела передать моей помощнице за ее доброту и преданность, и даже оформила на ее имя договор дарения еще до всех этих кредитов. Правда, потом выяснилось, что в силу документ вступает лишь с момента регистрации права собственности, а не с подписания… Квартира по-прежнему оставалась моей, но теперь банк ее выставляет на торги.

Пенсионерка и не думала, что является созаемщиком и несет при этом риски. Один вопрос от сотрудника банка, даже имени которого она не знает, и поставленная подпись, определили ее судьбу.

Пустят с молотка

- Когда потом я пыталась это объяснить в банке и привлечь правоохранительные органы, меня никто и слушать не стал.

Позади несколько судов, районный и областной, кассационный. Решение: квартира подлежит продаже на торгах как залоговый объект по невыплаченному кредиту. И оно, к сожалению, законно. Ведь согласно условиям того самого договора, если не читать между строк, гражданка Поспелова является созаемщиком. И банк вроде бы ничего не нарушает. И не просит больше, чем требуется по условиям. Однако финал этой истории таков, что совсем скоро Юлия Юрьевна должна будет освободить помещение.

Банк оценил трехкомнатную квартиру в престижном районе столицы в 30 миллионов рублей, а также снизил ее стоимость до допустимых в случае публичных торгов цифр. До какой цены упадет ее стоимость на аукционе, неизвестно. Начальная - 27 миллионов рублей. Но если покупатели не найдутся, на следующем этапе торгов цена пойдет на значительное понижение и в итоге может оказаться минимальной.

А что же Юлия Поспелова? Такое ощущение, что ее никто не слышит и не видит. Но ведь она не невидимка, а живой человек. Но защитить ее некому.

Да, банк в итоге получит то, что прописано в договоре. И сам долг, и набежавшие проценты (кредит оформлен под 16,5 процента годовых), и затраты на оценку квартиры, и работу брокера, и судебные издержки - все это ляжет на плечи несчастной больной пенсионерки. А оставшаяся после всех издержек сумма будет передана ей и второму собственнику в тех долях, в каких они владели квартирой.

Купит ли Юлия Поспелова на эти деньги что-то в Москве? Не факт. Но это точно будет совсем другая жизнь, чем в доме, где все обустроено под нужды инвалида с проблемами головного и спинного мозга, где прекрасный вид из окна, рядом метро, автобусная остановка и центр рассеянного склероза.

65-летняя Юлия Поспелова стала жертвой своей доверчивости и материнской слабости. Только вот у больного человека нет ни сил, ни возможностей обращаться в инстанции, уполномоченные установить справедливость и ее защитить. Нет денег и на хорошего адвоката. Обычно в таких случаях все отмахиваются: мол, дело семейное, разберутся. Но здесь, мне кажется, речь может идти о другом.

Ну а пока Юлия Юрьевна боится даже представить, какое будущее ее ждет. Она живет воспоминаниями о том прекрасном, что было в ее жизни. О молодости, о семье, о муже и детях, ради которых она была готова на все. Робко надеется, что тот самый договор, сути которого она не понимала, все-таки признают ничтожным, и ей удастся доказать, что она и понятия не имела, под чем подписывается.

А еще в последнее время она очень часто вспоминает своего деда.

- Петр Николаевич Поспелов - отец моей мамы. К сожалению, у меня не сохранилось личных архивов, они уничтожены в пожаре. Но я его никогда не забуду - для меня он был героем, принципиальным, честным и справедливым. Его не стало, когда мне было 19 лет. Но я навсегда запомнила, что он говорил мне о силе печатного слова, - Юлия Поспелова вытирает набежавшую слезу, а после добавляет: Очень надеюсь и верю, что эта публикация в "Российской газете" не останется без реакции, а Верховный суд, куда я обращусь, примет дело к рассмотрению. Пусть правда восторжествует!

Комментарий

Ксения Куюмджи, президент коллегии адвокатов:

Исходя из имеющихся данных, можно было бы рекомендовать оспорить указанную сделку (кредитный договор под залог недвижимости) как недействительную, совершенную под влиянием заблуждения. Срок исковой давности в этом случае составляет три года с момента совершения сделки. Это можно сделать как в отдельном исковом производстве, так и подав встречный иск к банку. Поскольку пострадавшая страдает серьезным заболеванием, у нее поражены зрение, нарушены двигательные функции, можно было также представить в суд подтверждающие документы, при необходимости провести судебно-медицинскую экспертизу для подтверждения того, что женщина не имела возможности прочесть кредитный договор и понять его смысл при подписании. Признание такого договора недействительным позволило бы избежать обращения взыскания на квартиру.

Мнение

Алексей Крюков, юрист, гендиректор юридического центра:

Увы, эта ситуация не единична. Люди порой берут кредиты под залог единственного жилья. И не всегда это происходит от хорошей жизни. А банки пользуются этим, не выясняя даже платежеспособности клиента. Да, они подстраховались. В случае чего - у них есть обеспечение, недвижимость. И их не волнует, что потом люди могут просто остаться на улице. Судебная практика по таким делам в пользу банков фактически без исключений. В итоге получается так: человек в сложной жизненной ситуации приходит в банк за кредитом, а имущества для залога, кроме единственной квартиры, нет. Банк, вместо того, чтобы просто отказать в кредите (что было бы честно и правильно) делает все, чтобы он был оформлен. Единственное жилье должно стать тормозом в выдаче кредита под его залог. Пора внести уже изменение на государственном законодательном уровне.