Это был человек - фанатик. Валентин Николаевич не любил, нет, "любил" не то слово, боготворил фигурное катание. Оно и было для него жизнью, в которой вырос и достиг высот. Писееву не было и тридцати, когда он по существу возглавил советское фигурное катание. И во многом его усилиями оно стало и остается сильнейшим и лучшим в мире. Тяжело переживал наше отлучение от больших турниров. Но верил, надеялся, ждал возвращения на лед.
Не было такого фигуриста, тренера, которого бы он не знал. Бог дал ему дар предвидения. Он словно точно знал, кто из талантов оправдает надежды. Создавал им все условия для совершенствования, пробивал спортивные стипендии, квартиры.
Да, был строг. И поэтому тоже слово Валентина Николаевича было весомо, воспринималось как приказ, который беспрекословно исполнялся. Иначе было нельзя. Для него творчество начиналось с дисциплины.
Приходили первые успехи. Первое олимпийское золото, медали мировых первенств. Мы стали лидерами, на которых равнялись, но которым и завидовали, ставили судейские подножки. Вместе с ним фигуристы и тренеры шли на преодоление. Лидер вел их уверенной, твердой рукой. Для него не существовало мест кроме первого.
Бесконечно ездил по регионам. Встречался с их руководителями, пробивал строительство катков, умело внушал, что красивейшее фигурное катание привлечет внимание и ко всему спорту.
Мне, мальчишке-студенту, довелось переводить многие беседы президента Федерации фигурного катания на коньках СССР, а потом и России. Он был непоколебимо тверд, отстаивал наши интересы корректно, однако жестко, бескомпромиссно.
Мы знакомы с лета 1970 года. Не хочу говорить "были". Рабочие отношения перешли с годами в дружбу, которой я гордился.
Теперь Валентина Николаевича Писеева больше нет. Никого не обижая, скажу, что такого самоотверженного спортивного руководителя больше не будет.
Искренние соболезнования жене, известному судье по фигурному катанию Алле Викторовне Шеховцовой и сыну Стасику.
Прощай, дорогой Валя…