Музеи Московского Кремля: Подлинная история дворцовых переворотов невероятнее любых вымыслов
Выставка открывается реалистичным посмертным портретом Петра I, который умер, не оставив завещания, а завершается длинной белой рубашкой Павла I, в которой он был убит в Михайловском замке. Между смертью Петра Великого и убийством Павла I уместилась "эпоха дворских бурь". О выставке "Наследие Петра Великого и дворцовые перевороты в Российской империи" рассказывает один из кураторов проекта Василий Новоселов.
У всех поклонников сериала "Дворцовые перевороты" и романов Пикуля есть свой образ истории XVIII века в России. Ваша выставка - вызов этой поп-версии истории?
Василий Новоселов: Дело не в вызове. Хотелось, чтобы люди могли сравнить свое представление об эпохе с подлинными вещами, документами, портретами, которые мы показываем на выставке в Музеях Московского Кремля. Мы постарались максимально полно представить эпоху и раритеты, которые имеют отношение к дворцовым переворотам. Среди них, например, знаменитые "Кондиции", которые разорвала Анна Ивановна, вступив на престол. Они входят в реестр особо ценных документов Российской Федерации. И нечасто бывают на выставках.
Почему их сохранили в XVIII веке? Разорвала так разорвала…
Василий Новоселов: Императрица Анна Ивановна сохранила без изъятия все дела, имевшие касательство к событиям января-февраля 1730 г. В своих первых шагах у власти она была крайне осторожна, даже на ее главных врагов - князей Долгоруких, представители рода которых занимали половину мест в Верховном тайном совете (четверо из восьми), репрессии обрушились не сразу на всех, а постепенно. Ей требовалось время, чтобы взять всю полноту власти, и все документы, чтобы уяснить для себя роль каждого действовавшего лица (от составления кондиций, до сочинения проектов реформ власти). Для этого ей и было важно сохранить такие документальные свидетельства. К сожалению, этот момент нашей истории, связанный с провалом затеи верховников и восстановлением самодержавия крайне недооценен. Собственно, речь шла о выборе пути развития государства.
Но разве в Верховном тайном совете были не "птенцы гнезда Петрова"? Меншиков, князья Долгоруковы…
Василий Новоселов: Верховный тайный совет сложился при Екатерине I как высший совещательный орган при императрице. Она не собиралась заниматься государственными делами. Чтобы оставить ей только подписание бумаг, и был создан Тайный совет. Однако его персональный состав с того времени уже сильно изменился. Отправился в Березов А.Д. Меншиков, умер генерал-адмирал граф Ф.М. Апраксин, сгинул в тюремной камере в Соловецком монастыре бывший начальник Тайной канцелярии граф П.А. Толстой. После смерти Петра II, как упоминалось, половина членов Верховного тайного совета - это представители клана князей Долгоруких, еще два члена - из рода князей Голицыных. С ними в совет входили еще канцлер Г.И. Головкин и вице-канцлер А.И. Остерман. Когда мы говорим о том, что "верховники" захотели получить реальную власть в стране, нельзя забывать о том, что речь идет по сути о представителях трех аристократических фамилий, решивших присвоить себе всю верховную власть в огромной империи. По сути, превратить императора и императрицу в декоративные фигуры, которых они вольны были бы менять по своему желанию.
Поэтому "верховники" привели на престол герцогиню курляндскую?
Василий Новоселов: В ней не видели самостоятельную политическую фигуру. Не видели при дворе и в армии сил, способных оказать ей серьезную поддержку. К тому же деньги на ее содержание должны были поступать из российской казны. Еще при жизни Петра I вопрос финансовой ситуации в государстве стал весьма болезненным. Децентрализованная система сбора поступлений в казну и их расходования привела к тому, что центральное правительство не имело ни малейшего представления о реальных доходах и расходах на местах, а казнокрадство принимало неконтролируемый и масштабный характер. К тому же нередко "птенцы гнезда Петрова" использовали свое положение для личного обогащения. Князь Александр Данилович Меншиков, который правил фактически при Екатерине I, и князья Долгоруковы, которые управляли молодым Петром II, основательно запускали руку в государственную казну. Их пример был виден остальным. И когда "верховники" захотели взять в свои руки, остальные дворяне прекрасно поняли, чем это может закончиться и для них, и для государства.
Какие ограничения устанавливали "Кондиции" для императрицы?
Василий Новоселов: Она не могла бы объявлять войну и заключать мир. Вмешиваться в вопросы административного правления и назначать людей на какие-либо серьезные должности. Естественно, руководить армией. Она не могла бы руководить расходами в стране. Всего этого, к слову, были лишены и польские короли, которые оказались в зависимости от магнатов.
Анне Ивановне пришлось организовывать настоящий заговор, собирать сторонников, и, воспользовавшись и позицией гвардии, и остального дворянства, чьи представители съехались на похороны Петра II в Москву, взять всю полноту власти в свои руки. Именно в этот момент решался вопрос, быть или не быть самодержавной власти в России.
На ее сторону встало дворянство?
Василий Новоселов: Конечно. Другое дело, что после ее прихода к власти в гравюрах, монетах, медалях начинает утверждаться идея, что это императрица, Богом данная. Возведенная на престол не дворянами, а Богом. Поэтому сразу после переворота она распустила состоявший из представителей высшей аристократии корпус кавалергардов, которые поддержали ее во время переворота, а новые полки гвардии - Конный и Измайловский пополнялись преимущественно выходцами из Лифляндии и дворянами-однодворцами из Малороссии, не связанными с придворными аристократическими кланами. Она не хотела зависеть от людей, которые привели ее к власти.
Вообще в ее правление было предпринято очень много дельных реформ. После войн Петра I империя была в тяжелом финансовом положении. Анна Ивановна предпринимала усилия, чтобы привести хоть в какой-то порядок финансовую систему в стране.
Архивный детектив
В отличие от романистов, историки опираются на документы. Но заговорщики не любят оставлять следов. На что опирается историк, если тайной за семью печатями могло оказаться даже завещание Екатерины I?
Василий Новоселов: Именно поэтому архивная работа историка сродни поискам криминалиста. Очень часто мы имеем дело с документами, которые сохранились случайно. Любая находка на вес золота, идет ли речь о копии завещания Екатерины I (оригинал его в пользу ее дочерей от Петра I, видимо, уничтожен), или о записке, переданной графу Остерману от имени Анны Ивановны. Выставка фактически впервые представляет документы и вещи, которые позволяют реконструировать "тайную историю" двора. Так, записочка Остерману - пролог к роспуску Верховного тайного совета и пока еще домашнему аресту некоторых членов клана князей Долгоруковых. Только заручившись его поддержкой и политическими советами, она отважилась на эти действия.
Какие хронологические рамки выставки?
Василий Новоселов: Мы показываем период, который начинается со смерти Петра I и заканчивается убийством императора Павла I. Первая точка, с которой мы начинаем, - указ Петра I о престолонаследии, которым он провозглашал право монарха самому определять себе наследника. В результате после его смерти на престол могли претендовать несколько человек. Финальная точка выставки - Акт о порядке престолонаследия, который Павел издает, едва взойдя на престол. Акт упорядочил порядок наследования власти. Точнее, ликвидировал ситуацию, когда могут быть два или несколько претендентов на престол. И этот порядок продержится до революции 1917 года.
Ботфорты императора
Проблема, получается, была не в том, что Петр I не оставил наследника, а в том, что он сломал систему передачи власти? В результате легитимность каждого следующего монарха оказывалась под вопросом?
Василий Новоселов: Вопрос о наследии Петра I был, в сущности, вопросом, какой быть империи после его смерти. Так или иначе, но все, "наследовавшие" престол после него, ориентировались на Петра I как ролевую модель. Отец-основатель империи был для них образцом. Дальше происходил естественный отбор. У власти не могли удержаться даже законные наследники, которые не могли взять в свои руки бразды правления огромным государством. Кому не впору были сапоги Петра I или его шинель, удержаться у власти не могли.
Императрицы предпочитали туфельки. И с управлением империей неплохо справлялись.
Василий Новоселов: Справлялись неплохо. А насчет туфелек я бы поспорил. На выставке мы показываем портрет Екатерины II, где она изображена в том наряде, в каком была в день переворота. 28 июня 1762 года на ней был офицерский мундир с андреевской лентой - символом императорской власти - через плечо, кавалерийские сапоги-ботфорты, в руках шпага. Точно так же, облаченная в кирасу и мундир, брала власть Елизавета Петровна. Она обратилась к солдатам со словами: "Знаете ли, ребята, кто я? И чья дочь? ...Моего живота ищут!" - и те пошли за ней.
В романах Дюма мушкетеры короля сражались против гвардейцев кардинала… Понятно, что это романическая версия казаков и разбойников. Какие силы боролись за власть в России?
Василий Новоселов: Герцог Ришелье как раз боролся за абсолютную власть французских монархов. Это мушкетеры как раз во время войны Франции и Англии едут к врагу Франции, герцогу Бекингему… Но это к слову.
При любом дворе есть кланы с разными интересами. Как только власть монарха слабеет, они пробуют возвести на престол свою креатуру. При Людовике XV был заговор во Франции. В Швеции с престола был свергнут Густав III в результате переворота. В этом смысле наш XVIII век мало отличается от европейской истории.
Лифт наверх
Свой человек на троне - гарантия возвышения тех, кто его привел к власти?
Василий Новоселов: Пример Анны Ивановны свидетельствует, что возможны варианты.
Но были и другие примеры. Братьев Орловых, например. Участие в заговоре могло стать социальным лифтом.
Василий Новоселов: Лифт едет не только наверх. Но, действительно, перевороты были тесно связаны с карьерой при дворе. Петр I ввел Табель о рангах. Идея была в том, чтобы человек двигался по служебной лестнице по своим заслугам, а не по заслугам предков. Петр I создал гвардию, которую он рассматривал как военную школу для молодых дворян. Словом, при нем сформировалась новая элита. Но и старая элита никуда не делась. Она помнила времена местничества в боярской думе, когда лишь представители избранных родов могли претендовать на высокие должности.
Первые схватки над гробом Петра развернулись между новой элитой и старой? Скажем, между Меншиковым и князьями Долгоруковыми?
Василий Новоселов: Был еще один водораздел. Между теми, кто по требованию Петра подписали смертный приговор его сыну царевичу Алексею, и теми, без кого обошлись. Первые могли опасаться возведения на трон Петра II, сына Алексея. Фактически эти люди подписались под смертным приговором его отцу. Неизвестно, как поведет себя мальчик, когда вырастет. Для них Екатерина I, вторая жена Петра I, была предпочтительнее. Собственно, вопрос в пользу Екатерины I был решен гвардейскими офицерами. Они пообещали свернуть шею тем, кто будет голосовать против матушки-императрицы.
А какие еще варианты были?
Василий Новоселов: Либо Петр II с регентством, либо Екатерина I. Но Петр II был еще мал. К тому же его отец был официально лишен прав на престол. Не случайно, когда Петр II начнет править (точнее, стоявшие за ним князья Долгоруковы), начнут изымать Манифест Петра I о вине цесаревича Алексея Петровича. Тот самый, где цесаревич был лишен прав на престол. Тем самым лишался прав на престол и Петр II.
Цифровой код
На выставке можно увидеть шифровальные таблицы и цифровые письма маркиза де Шетарди, посла Франции в России. Он принимал участие в организации переворота в пользу Елизаветы Петровны. Его прислали с инструкциями добиваться смены власти в пользу Елизаветы. Почему?
Василий Новоселов: Вопрос, на чьей стороне окажется Россия, был не праздным. Выражаясь современным языком, Франция "играла" в союзе со Швецией, Польшей и Османской империей. Поэтому французский двор был заинтересован, чтобы Россия отказалась от Ништадтского договора, по которому получала часть шведских земель по итогам Северной войны.
Французы, когда поддерживали кандидатуру Елизаветы Петровны на престол, надеялись, что, придя к власти, она, в свою очередь, поддержит интересы Франции и Швеции. Но этого не случилось. Статьи Ништадтского мирного договора остались незыблемыми. Французский двор был этим крайне оскорблен. Маркиз д"Амело, руководитель внешней политики Франции, был вынужден написать Шетарди, что "если король всегда желал переворота (в России. - В.Н.) только как средства облегчить шведам исполнение их намерений и если этот переворот произвел обратное действие, то следует жалеть о трудах, предпринятых для его ускорения". Елизавета Петровна собиралась продолжать дело своего отца - отстаивать интересы Российской империи. Точно так же Екатерина II, которая тесно была связана с Германией и которую Фридрих II Великий надеялся увидеть проводником своей политики в России, придя к власти, стала патриоткой России больше, чем многие русские аристократы. Екатерина II всегда подчеркивала, что она преемница политики Петра I. Можно хотя бы вспомнить памятник Петру I, который был заказан Фальконе. Написала, как отчеканила: "Петру I от Екатерины II".
Тем не менее преемственность не мешала кампаниям против "засилья иностранцев", что при Петре I было бы невозможно…
Василий Новоселов: Это началось скорее при Елизавете Петровне, которая, отправив в крепость четырехлетнего императора Ивана Антоновича, его родителей и Бирона в ссылку, стала подчеркивать национальный характер своего правления. Так возникли рассказы о засилье немцев при Анне Ивановне и Бироне. Да, в новые гвардейские полки она старалась набирать тех, кто не был связан с русской придворной аристократией. В первую очередь это были остзейские немцы, в том числе из Курляндии, и дворяне-однодворцы из Малороссии. Но именно при Анне Ивановне русские офицеры, инженеры, моряки, ученые, стали получать такое же жалованье на службе, как иностранцы, работавшие в России. При Петре I иностранные специалисты в России получали жалованье в два раза больше, чем отечественные.
Письмо, которого не было
На выставке можно увидеть копию письма об убийстве Петра III, якобы написанного Екатерине II Федором Орловым. Письмо оказалось подделкой, изготовленной графом Ростопчиным в начале XIX века. Как историки различают фейки от подлинных документов?
Василий Новоселов: Если говорить о "письме" Федора Орлова, то стало понятно, что это подделка, когда были обнаружены письма, посланные Орловым Екатерине II из Ропши, где содержался после переворота Петр III. Там совершенно другая стилистика. Орлов писал по-другому. Кроме того, позже в библиотеке Эрмитажа были обнаружены документы ропшинского караула, которые показали, что дата смерти Петра III была сфальсифирована. Он умер на три дня раньше, чем было объявлено. Он был мертв уже 3 июля 1762 года. Мы до сих пор не знаем обстоятельств его смерти. Слишком многие были заинтересованы в ней, прежде всего Екатерина II и участники заговора.
Три дня - это много для истории?
Василий Новоселов: В эти три дня решалось, кто окажется на престоле. Будет ли Екатерина императрицей или регентом при Павле I.
И кто же смел ей предложить регентство после переворота?
Василий Новоселов: Дело в том, что Екатерина II умудрилась возглавить сразу два, если не более, заговора против Петра III. Одни группы заговорщиков не знали о других, Екатерина была весьма осторожной, и в этом одна из причин ее успеха: несмотря на большой круг посвященных, заговор так и не был разоблачен. Был заговор придворных во главе с братьями Паниными. И был заговор гвардейских офицеров, сторонников Екатерины II из Семеновского и Конногвардейского полков, при этом они совершенно ничего не знали о том, что граф К.Г. Разумовский, брат бывшего фаворита Елизаветы Петровны А.Г. Разумовского, уже обеспечил ей полную поддержку полка гвардии, которым он командовал, - Измайловского. Граф Панин был абсолютно уверен, что, свергая с престола Петра III, заговорщики возводят на престол его сына Павла, при котором Екатерина II будет регентом. Екатерине удалось провести всех. Она пришла и стала полноправной императрицей, не имея по большому счету никаких прав на престол.
Мастерица многоходовки.
Василий Новоселов: Она была волевая и очень одаренная женщина. И в отличие от своего мужа Петра III быстро поняла, в какой стране оказалась, какие возможности эта страна ей дает, и смогла стать русской императрицей на престоле. А ее супруг так и остался, извините, голштинским герцогом на российском престоле. Он жил интересами только своего маленького государства, за которым он не видел огромной империи, которая была под его управлением.
А зачем Ростопчину понадобилось подделывать письмо об убийстве Петра III Федором Орловым?
Василий Новоселов: Письмо было составлено в начале правления Александра I. Ростопчин запустил его в оборот. Оно пришлось очень кстати, поскольку снимало подозрения с Екатерины II в убийстве мужа. Если помните, Александр I пообещал в начале правления: "При мне все будет как при бабушке". И для него было крайне важно снять с нее тень подозрения в убийстве своего супруга. Но на выставке можно видеть записку с суммами вознаграждения, которые Екатерина II, став императрицей, заплатила участникам переворота. Этот документ подозрения скорее укрепляют.
Что, на ваш взгляд, могло быть гарантией безопасности человека на троне? Павла I не спас ни Михайловский замок, ни лучший друг граф Пален, который его предал, ни гвардия…
Василий Новоселов: Лучшая гарантия от переворота - таланты государственного деятеля и голова на плечах. Они были у Анны Ивановны, Елизаветы Петровны, Екатерины II. Они уделяли внимание и удержанию власти, и делам государства. Чем меньше людей, которые заинтересованы в том, чтобы сменить власть, чем лучше дела идут в государстве, тем лучше для безопасности монарха.
Елена Гагарина, генеральный директор Музеев Московского Кремля.
Выставка "Наследие Петра Великого и дворцовые перевороты в Российской империи" обещает быть блокбастером. Когда вы выбирали проект, что было для вас самым важным?
Елена Гагарина: Мы стараемся выбирать такие темы, которые интересны публике. Все изучали в школе историю XVIII века. Многие читали в романах о дворцовых переворотах. Но лишь архивисты и историки видели акты о порядке престолонаследия, документы, которые должны были определить границы власти монархов, дипломатическую переписку и шифровальные таблицы… Нам эти раритеты хотелось показать на выставке. Так же, как и личные вещи монархов. Это важные свидетельства эпохи, но еще и удивительно красивые вещи. На выставке в Музеях Московского Кремля можно увидеть, например, корону императрицы Анны Иоанновны. Или "мундирное платье по форме офицера лейб-гвардии Преображенского полка" Екатерины II - его привезли из музея-заповедника "Павловск".
Один из центральных сюжетов проекта связан с тем, каким образом происходили реформы в государстве, кто их продвигал, какие тайные пружины были задействованы в механизме дворцовых переворотов.
Получается, XVIII век ушел на то, чтобы выработать правила передачи власти?
Елена Гагарина: Никто к этому не стремился до Павла I. Это самый образованный монарх на российском троне. И один из самых интересных законодателей. Он очень долго ждал перехода власти и готовился к этому. Акт о престолонаследии был создан за 9 лет до коронации. Он первым подумал о том, что необходимо положить предел переворотам, которые сотрясали страну, и появлению самозванцев. После каждой узурпации власти возникали люди, которые объявляли себя то императором Иваном Антоновичем, то Петром III… Даже в XIX веке после смерти Александра I появились слухи, что император жив. Собственно, и восстание в декабре 1825 года во многом продолжало традицию дворцовых переворотов, что шла из XVIII столетия.
Это связано с тем, что дворянство как сословие ощущало ответственность за будущее страны? И готово было рисковать, выдвигая своих претендентов на престол?
Елена Гагарина: Скорее, это было связано с самоощущением гвардии, которое привил ей Петр I. Он рассчитывал на гвардию. Он знал, что многие гвардейские офицеры были лично преданы ему. Император очень хорошо знал не только гвардейских офицеров, но и солдат. И постепенно гвардия стала силой, которая ощущала себя вправе возводить на престол того, кого они считали достойным.
Спасибо Павлу I, что положил этому предел?
Елена Гагарина: Благодаря Павлу I в XIX веке приход к власти ни одного императора не был омрачен дворцовым переворотом.
XVIII век и история переворотов привлекают и создателей сериалов, и романистов. Но вещи, письма, законодательные акты, "Кондиции", разорванные Анной Иоанновной, детская шпажка Ивана Антоновича - все экспонаты выставки свидетельствуют, что подлинная история дворцовых переворотов невероятнее любых вымыслов.