Дух и стиль прославленной труппы: вышла книга о мастере вахтанговской сцены Владимире Шлезингере
Открывая встречу, помощник директора Театра им. Вахтангова по творческим вопросам, театровед Дмитрий Трубочкин напомнил слова Евгения Вахтангова о том, что в театре есть две крайности - трагедия и водевиль. С них и советовал начинать. Последователь своего великого учителя Владимир Шлезингер, пусть непреднамеренно, но соединил, казалось бы, несоединимое: трагичной была сама его жизнь, но на сцене он был непревзойденным мастером музыкальных спектаклей, самых веселых капустников. Знаменитый девиз вахтанговцев: "Нет праздника - нет спектакля", Владимир Георгиевич словно воплощал в себе - он сам был человек-праздник.
Кстати, именно Шлезингер - автор знаменитой советской политической шутки про "Я тоже могу выйти на Красную площадь и заорать: "Долой Никсона!". Его юмор, подчеркивают ученики, - это не анекдоты, а живая импровизация - реакция была мгновенной, недаром его называли "остроумец №1".
Биографию легендарного артиста перед читателем раскрывает Марина Райкина - журналист, историк театра и автор множества книг. Причем "Чудо по имени Шлезингер" родилось вроде бы случайно: собирая материалы для предыдущей книги о Театре Вахтангова ("Кончайте ваш вахтанговский юмор"), автор то и дело слышала от своих собеседников: "Ну, вахтанговский юмор - это же Шлезингер!"
"Эту фразу мне говорили почти все. Я задумалась: роли у него маленькие, не то что бы звезда... Но когда стала изучать жизнь Владимира Георгиевича - а если лично не знаешь человека, это очень тяжело, по рассказам, документам - поняла: он - удивительная личность", - сказала Марина Райкина.
Автор уверена: случайностей в жизни, а тем более в театре, не бывает. Казалось бы, "случайность" спасла в свое время и Володю. Когда мать арестовали, а отец уехал в США, музыкальный и талантливый подросток (ему прочили судьбу, если не прекрасного дирижера, то композитора) оказался на улице.
"Один, буквально с узелком, - рассказала Марина Райкина. - Его спасла, приютила подруга матери по гимназии. Ни один сценарист такого не придумает. А если бы этого не случилось?"
Свою мать он вновь увидит уже взрослым человеком - в лагерях и на поселении, до того как ей снова разрешили жить в Москве, она провела почти 30 лет. Для них обоих эта разлука была болью всей жизни.
Еще одним серьезным ударом для Шлезингера стало его отстранение от кафедры в Щукинском училище - в результате интриг нового ректора Пелисова, а еще из зависти: такой любовью у студентов не мог похвастаться никто.
"Владимир Георгиевич, когда я был студентом, для меня был недосягаем, казался небожителем. Одно то, как он входил в аудиторию, то, как прямо держал спину, как одевался - этого никогда не забыть, - рассказал на презентации народный артист, ректор Театрального института им. Щукина Евгений Князев. - Помню, когда я только пришел в театр, меня ввели в массовку в спектакле "Фронт", и я поразился - какая у него малюсенькая роль! Но в моих глазах это ни на секунду не преуменьшило его значимости".
Учеником Шлезингера был и народный артист Юрий Васильев (ныне - артист Театра Сатиры): "Для меня Владимир Георгиевич был воплощением интеллигентности, чувства меры и юмора".
"Кто такой вахтанговец, в чем его особенность? Лучший пример - Шлезингер, на него стоило посмотреть - и сразу все понятно", - отметил актер Леонид Ярмольник.
"Эта книга не только о Владимире Шлезингере, но и о том, что было с нашей страной", - уверен народный артист, режиссер Андрей Житинкин.
Список учеников Владимира Шлезингера можно продолжать и продолжать... И все известные, любимые.
"Когда он умер, как будто погас солнечный луч, который все освещал, и от которого делалось веселее на душе", - так скажет о нем прима Вахтанговского театра Людмила Максакова.
Но в книге "Чудо по имени Шлезингер" этот свет все-еще живет: в архивных фотографиях и в воспоминаниях тех, кто знал и любил этого скромного, но великого мастера театральной сцены.
