Эксперт Симонов: В 2025 году российскую нефтянку ждет новый стресс-тест
Можно ли подвести некоторые итоги, как мы справляемся с санкциями Запада?
Константин Симонов: На ситуацию можно посмотреть с четырех сторон - нефтяных доходов бюджета, добычи и экспорта нефти, внутреннего рынка топлива, а также перспектив развития отрасли. В этом нефтяном квадрате две стороны прямые и уверенные, а две все-таки немножко кривоваты. С точки зрения экспорта и наполнения бюджета я оцениваю 2024 год как очень успешный. А вот что касается внутреннего рынка топлива и особенно стратегического развития отрасли, тут, конечно, вопросы остаются, и их даже становится больше.
Давайте начнем с хорошего. По рентным сборам с нефтегазовой отрасли этот год окажется на втором месте за всю историю наблюдений. Причем отставание от исторически рекордного 2022 года довольно небольшое.
Тогда за 11 месяцев собрали 10,65 трлн рублей, сейчас - 10,34 трлн рублей. А если сравнивать с прошлым годом, то за 11 месяцев доходы увеличились на 26%. Казна получила из отрасли уже больше, чем за весь 2023 год. И основной источник этих доходов - добыча и экспорт нефти. Два основных нефтяных налога - налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налог на добавленный доход (НДД) - дали за 11 месяцев 11,36 трлн рублей.
Но налоги нефтяные компании платят с добычи нефти, а не с ее экспорта?
Константин Симонов: Да, но именно экспорт позволяет удерживать объем добычи на определенном уровне. Более 70% добываемой нефти в России в виде сырья или готового топлива уходит за границу. Здесь мы дошли до второй прямой стороны нашего квадрата. Доходы нашего бюджета выросли, несмотря на то, что мировые цены на нефть по итогам этого года окажутся на 2-3% ниже, чем в 2023 году, а добыча сократится из-за участия в сделке ОПЕК+ приблизительно на 10 млн тонн по сравнению с 530 млн тонн в прошлом году. Причем санкционное давление на нашу нефтяную торговлю только усиливалось.
Почему же тогда 2024 год оказался гораздо более успешным?
Константин Симонов: Российские нефтяные компании успешно преодолевают санкции, управляют своим экспортом, причем делают это все более эффективно. Кроме того, против санкций работают и простые законы рынка. В начале 2023 года наша нефть продавалась с дисконтом, доходящим до 40 долл. за баррель, в январе 2024 года он составлял уже 17-18 долл. за баррель, а сейчас - 12-13 долл. за баррель. Я имею в виду разницу в цене отгрузки в российских портах (скажем, Приморск FOB) и котировками Brent. Вот эти 5-6 отвоеванных долларов с начала года - огромное достижение. Именно за счет этого доходы бюджета растут. Но здесь продолжается война меча со щитом. Санкции ужесточаются, в первую очередь начата активная борьба с танкерами, перевозящими нашу нефть, и в 2025 году, боюсь, наши нефтяные компании ждет новый стресс-тест.
Что с внутренним топливным рынком?
Константин Симонов: Здесь год оказался проблемным, рост цен на бензин составил в среднем 11% и превысил инфляцию (9,5% по состоянию на 23 декабря. - Прим. "РГ"). И удивляться тут нечему. При постоянном увеличении сборов и налогов для нефтяных компаний ждать, что цены на бензин начнут снижаться, абсолютно не логично.
Давайте честно скажем, у нас государственные доходы из нефтяной отрасли в последние годы растут фантастическими темпами. Но чудес не бывает. Нельзя наращивать налоговые сборы с нефтяников и ждать сокращения цен на внутреннем рынке. Не забывайте про технологические санкции, сразу же после начала СВО введенные против российских заводов, а также атаки дронов, которым весь 2024 год подвергались НПЗ. В этих условиях рост цен носит предсказуемый и относительно умеренный характер.
Вы заговорили про налоги, что изменится в этом году и в какую сторону?
Константин Симонов: Нагрузка на нефтяные компании опять вырастет. Самое знаковое изменение в нефтянке в 2024 году, на мой взгляд, в том, что опять меняется формула определения цены нашей нефти для расчета главных налогов - НДПИ и НДД. Как мы уже сказали, именно они приносят основной доход в бюджет из отрасли. Важнейшая их составляющая - коэффициент, характеризующий динамику мировых цен на нефть. Теперь он будет определяться не только по цене нашей марки нефти Urals, но и более дорогой марки ESPO. Соотношение 78 к 22, соответственно. Тренд на постоянный рост налоговой нагрузки на отрасль тревожит. Понятно, чем мотивированы эти решения, казне нужны деньги. Но все-таки надо как-то учиться думать и о наполнении бюджета, и одновременно о среднесрочных перспективах нашей экономики.
Но нефтяные компании получают прибыль. Может быть, проблема преувеличена?
Константин Симонов: Дело касается не прибыли, а четвертой стороны нашего квадрата - перспектив развития отрасли. Проекты в нефтянке дороги и имеют долгий инвестиционный цикл, от 5 лет и больше. Но отрасль так и не получила внятного и стабильного налогового режима, необходимого для серьезных инвестиций и их роста. Никто не будет вкладывать деньги в рискованные проекты, для которых через год могут кардинально поменяться налоговые условия.
При этом все признают, что по нефти ухудшается ресурсная база, растет доля трудноизвлекаемых запасов (ТРиЗ), разработка которых значительно дороже, нет открытий новых крупных месторождений. Но от этого отмахиваются, а в худшем случае еще и говорят, что нефть - товар прошлого. Основной посыл - давайте выдоим эту корову до последней капли молока, а кормить не будем. А зачем? Скоро же перейдем на соевые продукты.
Я в этом случае всегда привожу в пример США, где только за последние десять лет добыча нефти выросла на 80%. По итогам 2024 года она окажется в полтора раза больше, чем в России. Мы эти десять лет почему-то убеждаем себя, что нефть никому не нужна, а США с удовольствием за нас ее добывают. Мы же себя постоянно успокаиваем, что скоро у них сланцы рухнут и рост сойдет на нет. А американцы исторический рекорд за рекордом ставят и новые санкции против нас вводят.