В Москве открылась выставка "Введенский"

Галерея Ильдара Галеева, возвращающая имена полузабытых довоенных художников и исследующая малоизвестные стороны творчества известных мастеров, взялась, на первый взгляд, за неожиданный для себя проект "Введенский", посвященный выдающемуся русскому поэту XX века, которому в декабре исполнилось 120 лет.

Выставка "Введенский", Галеев-Галерея, Москва, до 6 марта

Александра Введенского у нас знали как поэта детского, книжки его, умершего на этапе в 1941-м, выходили все советское время, иллюстрированные лучшими мастерами. На витринах - первые издания обожаемых поколениями детей книжек Введенского: "Конная Буденного", "Кто?" (помните - "...может, это черный кот виноват?"), "Петя" ("Вот сидит пред вами Петя, он умнее всех на свете")... Все ладно, ритмично, просто, учи - не хочу.

А вот "Опустилась ночи тень, всюду в мире свет потух..." - слепая машинопись "Очевидец и крыса", правленная чернилами. Косые столбцы, между ними еще строки, снова перечеркнутые - "Я стою у моря на большой скале, я стою у моря на родной земле..."

Детская поэзия была для обэриута Введенского отдушиной, источником заработка, малой частью творческой работы, а "взрослый" Введенский, поэт абсурда, смыслового сдвига, начал выходить у нас лишь с начала 90-х. Так что выставка - это своего рода попытка реабилитировать "детского" Введенского, рассказать о поэте с разных сторон.

Все начинается со смыслов, истоков - с автографа стихотворения Крученых "Зима" ("Вью-ю-ю-га - "Сту-у-у-га!"): красавец мужчина Введенский засмущался в 1936-м перед автором понятия "заумь". А дальше - много стихов, набранных на машинке и рукописных, законченных и отрывков. Некоторые специально смакетированы по рукописям Введенского - стихи столбцами, между ними мостики правки... Рукописи кураторы разбавляют мини-галереями иллюстраций к детским книжкам...

Введенский был в непростых отношениях с собратьями по цеху, но миновать их выставка не могла. И потому тут - Библия, принадлежавшая Хармсу, стихотворение Заболоцкого "Дума", а вот блокнотик Николая Олейникова.

Введенский относился к своим стихам легко, считая акт их прочтения формой публикации, не заводил архивов, не хранил рукописей. И до нас дошла лишь четверть от созданного поэтом, и тут нужна была скрупулезная работа, которая и была проделана Ильдаром Галеевым. Знаток довоенного искусства, Галеев занимался выставкой около года, работал в архивах и частных коллекциях, отыскивал гранки книг, отбирал экспонаты в архивах собственной галереи, организовывал расшифровку и подготовку рукописей, включая их макетирование по образу оригинала. На выставке практически нет воспроизведений - только сами рукописи и письма, книги, справки и телеграммы, снимки и протоколы (включая дело 1941 года), впоследствии растиражированные.

Да, на экспозиции в галерее нет холстов. Но те же рукописные тексты Введенского, по большому счету, заслуживают того, чтобы их называть арт-объектами. Так что, наверное, это можно назвать выставкой слова.