"Сказки Гофмана" вернулись на сцену "Геликон-оперы"
Возрождение спектакля состоялось в обновленном антураже и в экспериментальной версии, в которой каждый из ключевых персонажей переживает реальное раздвоение личности на глазах у изумленной публики. Роль одного героя исполняют сразу двое солистов: один из состава премьеры четвертьвековой выдержки, другой - в статусе дебютанта постановки. За пультом - главный дирижер театра Валерий Кирьянов, подхвативший творческую эстафету в этой работе у Кирилла Тихонова и Евгения Бражника, а режиссером возобновления выступил ученик Дмитрия Бертмана Илья Ильин.
"Сказки Гофмана" - последнее произведение французского композитора Жака Оффенбаха, известного прежде всего в амплуа сочинителя эфемерных и смешных оперетт, осталось не только незавершенным, но и оказалось самым мрачным и мистическим в его послужном списке. В основе геликоновского спектакля - редакция партитуры, что считается основной и была издана в 1907 году Полем Шуденом. Но либретто оперы, написанное Жюлем Барбье и Мишелем Карре, как и было, осталось каверзным. Композитор проводит своего вымышленного молодого Гофмана через воспоминания пожилого и реального Эрнста Теодора Амадея Гофмана о трех роковых женщинах, заимствованных из новелл "Песочный человек", "Сказка о потерянном изображении" и "Советник Креспель", предлагает ему найти утешение в искусстве. Посему и геликоновская игра "в два поколения" артистов тут пришлась как нельзя кстати.
"Сказки Гофмана" - никакие не сказки, а страшные и даже жуткие истории, которые лишь кажутся сказками или даже байками, россказнями трезвомыслящим людям. Это энциклопедия душевных состояний человека", - формулирует свою режиссерскую концепцию Дмитрий Бертман. И вечный изнуряющий поиск мечты о недостижимом счастье между сном и явью, действительностью и фантасмагорией, где соседствуют сентиментальность и цинизм, - это и мир "Сказок Гофмана". Как и идея о том, что искусство, персонифицируемое Музой (которая притворяется другом Гофмана Никлаусом), - чистая поэтика. У Гофмана истории эти все же значительно пессимистичнее, переполнены фатумом, нежели они пересказаны Оффенбахом.
Неповторимую атмосферу геликоновского спектакля сохраняют как причудливая, "текучая" сценография, передающая искажение не только пространства, но и мировосприятия от Игоря Нежного, так и роскошные костюмы Татьяны Тулубьевой. При этом все происходит в черно-белой визуальной доминанте, трансформирующейся в цвет расплавленного серебра.
Эти же декорации стали театральной основой рождественского ревю "Свет Вифлеемской звезды", выпущенного "Геликоном" по случаю новогодних праздников. Постановка режиссера Ростислава Протасова объединила произведения композиторов разных эпох и стран. Мелодии сопровождают путешествие волхвов, которые возвещают о рождении Иисуса. А со сцены звучат и стихотворения Бориса Пастернака, Александра Блока, Иосифа Бродского, будто ведя диалог с Гофманом...
В спектакле же соседство двух Гофманов (Вадим Заплечный и Виталий Серебряков) и пары Никлаусов (Лариса Костюк и Юлия Никанорова), как и дуэты других персонажей, например, любовных миражей титульного героя - трех дам (Олимпия - Юлия Щербакова/Александра Соколова, Джульетта - Елена Михайленко/Юлия Ситникова, Антония - Елена Семенова/Валентина Правдина), таило немало исполнительских испытаний для солистов, так как Оффенбах для певцов написал временами экстремально трудные партии. К тому же вокруг крутится четырехликий злодей Линдорф/Коппелиус/Дапертутто/Миракль (Михаил Гужов/Петр Соколов). При этом заметно, как стараются участники первой премьеры сохранить всю глубину чувств, взаимоотношений и любовь реальную, а не художественную, рожденные этой постановкой.
Но все же в итоге все поиски счастья остаются тщетными. Гофман, как и положено настоящему творцу-гению, остается абсолютно одинок...
В январе "Геликон" обещает показать четыре представления "Сказок Гофмана". Но экстремальных дуэлей между исполнителями уже не будет.