Роман Георгиевич, на самом высоком уровне было принято решение, что с этого года проверка репродуктивного здоровья станет обязательной частью диспансеризации и у взрослых, и у детей. Для чего это нужно?
Роман Шмаков: Женщины все чаще откладывают рождение ребенка. Раньше считалось, что если в 20-25 лет ты не вышла замуж и не родила, это уже как-то странно, неправильно. А сейчас, наоборот, типичны истории, когда первенца планируют в 35 и даже 40 лет. И мы, врачи, не должны закрывать на это глаза. Наоборот, наша задача оценить репродуктивный потенциал каждой пациентки, чтобы помочь вовремя принять решение.
То есть цель обследования - женщина должна ясно понимать, какие шансы у нее стать мамой сегодня и какие будут через пять лет? Чтобы решить - стоит ли рисковать и откладывать рождение ребенка или все-таки поменять приоритеты?
Роман Шмаков: Уже после 35 лет у женщины, которая прекрасно выглядит и чувствует себя абсолютно здоровой, может происходить истощение яичников, а это означает проблемы с зачатием. Могут быть и другие сложности.
Поэтому оценка репродуктивного здоровья, а мы для этого используем конкретные маркеры снижения репродуктивной функции, очень важна.
Современный уровень медицины позволяет многое - например, мы можем заморозить ооциты (яйцеклетки) пациентки, которая пока не планирует беременность. И в последующем, когда она, допустим, найдет партнера или закончит учебу, репродуктологи помогут ей забеременеть и родить.
Через ваши руки проходят сотни пациенток. Что вы можете сказать о сегодняшней ситуации с репродуктивным здоровьем россиянок?
Роман Шмаков: С одной стороны, у нас увеличивается средняя продолжительность жизни. С другой, женщины откладывают рождение ребенка, и за эти несколько лет не только ухудшается их репродуктивная функция, но также накапливается груз соматических заболеваний.
Поэтому, конечно, перед акушерами-гинекологами стоит задача сохранения каждой беременности. На самом деле акушерство уже давно стало перинатальным. Это означает, что мы думаем не только о жизни и здоровье роженицы, но и о ребенке. Если раньше были такие пороки развития, когда ребенок рождался и умирал, то сейчас многие патологии мы умеем лечить внутриутробно.
В вашем институте помогают пациенткам даже в очень сложных случаях, в том числе когда должна родиться двойня, но есть угроза ее потерять.
Роман Шмаков: Есть такое сложное заболевание фето-фетальный трансфузионный синдром. Это тяжелое осложнение многоплодной беременности. Если сказать совсем просто, из-за дефектов в сосудах кровь перетекает к одному плоду, а второй не получает ни достаточного количества кислорода, ни питательных веществ.
И погибает?
Роман Шмаков: Раньше погибали оба - сначала один, следом другой. Но теперь мы умеем внутриутробно устранять эти дефекты, восстанавливая нормальное кровоснабжение. Беременность сохраняем, и у мамы рождается двое детей.
История не такая и редкая: в прошлом году мы провели шесть таких операций. Пока у нас в стране не так много клиник, где делают такие сложные операции.
Сегодня все больше девушек уже к концу школы имеют лишний вес, сахарный диабет. Можно ли помочь таким пациенткам?
Роман Шмаков: Наш центр специализируется на таких проблемах, как сахарный диабет, ожирение у беременных. К нам направляют таких пациенток, мы их наблюдаем, мы знаем, как их вести во время беременности. И рожают они тоже у нас.
Что касается пациенток с ожирением, их гинекологические проблемы мы решаем с помощью роботической хирургии. Робот позволяет проводить операции пациенткам с весом и 100, и 120 килограммов без особых технических сложностей.
Хотя в последнее время таких проблемных случаев стало меньше. Здоровый образ жизни становится приоритетом - это заметно.
Это правда, что вы ведете беременных с онкозаболеваниями? И помогаете им родить здорового ребенка? Как такое возможно?
Роман Шмаков: Дело в том, что такие заболевания, как рак шейки матки, рак молочной железы, часто выявляются, когда пациентка приходит к гинекологу по поводу беременности. Она идет к врачу, ее обследуют, в том числе проводят и онкоскрининг. И находят заболевание.
Конечно, это удар и для женщины, и для ее семьи. И дальше мы принимаем решение о тактике ведения беременности: прерывать или пролонгировать, проводя противоопухолевое лечение.
Чаще всего мы сохраняем беременность. Боремся за каждого малыша. Работаем совместно со специалистами-онкологами и химиотерапевтами. Эту работу я с командой врачей инициировал более 20 лет назад в Центре имени Кулакова, сейчас мы ее продолжаем в нашем институте. За эти годы накоплен огромный опыт. Мы помогли уже более чем полутора тысячам таких пациенток.
Для многих из них это жизненно важно - получить возможность сохранить беременность и родить.
Кстати, во многих случаях таким мамам разрешено кормить ребенка грудью. Можете представить, насколько они счастливы.
Все же задам провокационный вопрос. У будущей матери очень сложное, опасное заболевание. Не проще ли отказаться от всех этих рисков, сначала вылечиться, а потом думать о ребенке?
Роман Шмаков: Проще? Не думаю. С медицинской точки зрения, возможно, проще. Но случаи все разные. Если, например, у женщины рак шейки матки, и ей грозит удаление органа, она больше никогда не сможет стать матерью. Сохранить эту, нынешнюю беременность - для нее последний шанс. И наша задача - сделать все, чтобы ей помочь, не повредив ребенку и не ухудшив прогноз для мамы.
Решение остается за пациенткой. Вы же понимаете, мы все разные люди. Но позади уже двадцать лет этой нашей работы. И сейчас к нам приходят рожать дочки тех матерей, которым мы тогда помогли.
Сегодня, если верить статистике, каждые третьи роды в России принимают с помощью кесарева сечения. Это тоже связано с тем, что стало больше поздних родов, или есть другие причины?
Роман Шмаков: Природой предусмотрено, что самый лучший вариант и для мамы, и для малыша - естественные роды. Процесс рождения - это огромный стресс для ребенка, он переходит из очень комфортной внутриутробной среды во внешнюю агрессивную. Это должно проходить плавно. Родовые схватки, так задумала природа, - это тренировка для плода, которая поможет ребенку нормально задышать после рождения. Важно и то, что когда младенец проходит через родовые пути мамы, он получает от нее правильную микрофлору, и в дальнейшем это влияет и на пищеварение, и на иммунную и другие системы.
При проведении кесарева сечения этот естественный порядок нарушается, и у таких детей больше проблем со здоровьем. Так что оно должно проводиться строго по показаниям.
Это правда, что после кесарева, если женщина планирует новую беременность, часто возникают осложнения, опасные для жизни?
Роман Шмаков: Да, очень опасное осложнение - врастание плаценты, угрожающее роженице сильнейшим кровотечением. Раньше, чтобы женщину спасти, ей приходилось удалять матку. Но мы придумали методику операции, которая сводит к минимуму риски кровотечения. Через бедренную артерию мы вводим пациентке баллон в аорту, которая снабжает кровью органы малого таза, и раздуваем его, на 15-20 минут перекрывая главный сосуд. И выгадываем время для бескровной операции, удаляем вросшую плаценту. В мировой практике до сих пор чаще всего удаляют матку, что намного проще с точки зрения хирургии. Но у нас наша, российская школа. Мы всегда, если это возможно, стараемся сохранить репродуктивную функцию. Из 700 пациенток, которых мы прооперировали по врастанию плаценты за последние 10 лет, 35 родили повторно и без осложнений.