Театр, которого нет. Будет?!
Ровно год назад вышло его большое интервью "Почему я уехал из Киева", вызвавшее бурю обсуждений и мгновенную реакцию - театр, которому Михаил Резникович отдал 45 лет жизни, в одночасье снял все его спектакли, а Национальная академия искусств Украины почти единогласно (лишь один мужественный голос был против) лишила звания академика с формулировкой "за российскую пропаганду".
Сегодня наш разговор продолжается - и начал его режиссер с еще одной, не лучшей новости, пришедшей из родного театра.
Михаил Резникович: На днях в "Российской газете" я прочитал, что в серии "Жизнь замечательных людей" вышла книга Александра Горбунова о выдающемся сценографе, моем друге Давиде Боровском. В то время как в России о нем пишут книги и отмечают его 90-летие, в намоленных за столетие стенах театра Леси Украинки пространство его имени, а оно занимало целое фойе, уничтожили - оно осквернено, замарано, над ним надругались. Это чудовищное преступление против великой истории театра Леси Украинки, от которого трудно прийти в себя. И не только мне: я получил множество сообщений, писем от тех, кого возмутило произошедшее.
Вы помните первый спектакль Давида Боровского в Киеве?
Михаил Резникович: Конечно. "Ложь на длинных ногах" по пьесе Эдуардо Де Филиппо. Этот спектакль - первый, кстати, вообще в его карьере - возник на сцене театра Леси Украинки в середине пятидесятых годов прошлого века, а два последних - "Наполеон и корсиканка" и "Дон Кихот. 1938 год" - состоялись в начале века ХХI. А в промежутке длиною в четверть века главный художник Театра на Таганке создал десятки сценографических решений для драматических и оперных спектаклей по всей Европе!
Боровский был не только высшим профессиональным авторитетом, он был совестью театра как такового, гением театральности как таковой. У него было абсолютное чувство правды, предмет вспыхивал ошеломительной, неожиданной метафорой, выражал саму суть конфликта в пьесе, становился эмоцией, будил воображение… Но, впрочем, чему удивляться - пресмыкаясь перед режимом, новое руководство уничтожает в театре Леси Украинки все живое и великое. Вы не поверите, изуродованы даже портреты Станиславского и Немировича-Данченко, которые всегда висели у нас в театре.
А ведь в следующем году театру исполнится сто лет…
Михаил Резникович: Да. За эти годы театр переживал и взлеты, и падения. В нем возникла особая, присущая только ему, волшебная привлекательность, несравнимая ни с МХАТом, ни с Малым театром, ни с БДТ. Недаром в Москве на гастролях в послевоенные годы на поклонах спектакля "Живой труп" занавес, по свидетельству очевидцев, поднимали восемнадцать раз!
Спектакли театра Леси Украинки всегда вызывали в зрительном зале высокое напряжение сочувствия и сострадания. В стенах театра, на его сцене всегда жила, вибрировала живая человеческая душа. Он был десятилетиями любим киевлянами: "Куда вы сегодня вечером?" - "В русскую драму!" За последние два года этот великий театр исчез.
Что вы имеете в виду? Спектакли идут, если открыть сайт - даже много премьер.
Михаил Резникович: Нет, конечно, здание в центре города сохранилось. Но дух театра исчез. Театр не умер своей смертью, как другие коллективы. Он был сбит на взлете, на кульминации своей духовной деятельности. Сбит безжалостно, сознательно. Взамен возникло нечто провинциальное, пошлое. Если русский язык под запретом, зачем театр русской драмы?
Но русской драмы теперь и правда нет ни в названии театра, ни в афише. Я посмотрела актуальный репертуар - из русских авторов остался только Леонид Зорин с "Варшавской мелодией". Больше ни одного имени. Ни Чехова, ни Пушкина, ни Толстого…
Михаил Резникович: Неудивительно. Сейчас в Киеве ставят в основном западные названия. Но и они ведь могут быть разными. Знаете, однажды Томас Манн сказал: "Театр превращает толпу в народ". А бывает наоборот, и, к сожалению, сейчас в театрах Украины в большинстве именно такой тренд.
В масштабах культуры страны уничтожение театра Леси Украинки - кощунственное преступление. За него пока никто не ответил. Палачи театра довольны. И некому заступиться: ушли его основатели, ушли выдающиеся артисты. Их нет. Они молчат. Я последний. Я чувствую себя в ответе за светлое прошлое великого театра Леси Украинки и молчать не могу.
Вы действительно застали расцвет театра - причем не только имени Леси Украинки. Учились у Георгия Товстоногова, видели спектакли, о которых сегодня ходят легенды. Это эпоха, о которой уже пора писать книги.
Михаил Резникович: Нас мало, кто помнит тот великий, прошлый театр. А в театр Леси Украинки я пришел в 1963 году и застал его творческое и человеческое великолепие, бескорыстие. Немного позже в театр пришла уникальная Маричка из фильма Параджанова "Тени забытых предков" - Лариса Кадочникова. Буквально месяц назад, произнося речь на вручении премии имени Сергея Параджанова, она отказалась перейти на украинский язык - и сколько грязи, злобы вылилось на эту замечательную актрису! Разве это можно спокойно слушать?
Все эти мерзости, которые сыплются на театр как из рога изобилия, подтолкнули меня к тому, что не снилось даже в страшном сне - я должен произнести эти слова, иначе жить не смогу. Палачей театра двое: бывший министр культуры Украины Александр Ткаченко, тот, кто последовательно и вдохновенно разваливал культуру страны, и директор театра Леси Украинки Кирилл Кашликов, тот, кто всегда - "и вашим и нашим за три копейки спляшем". Пусть знают: они не только осквернили могилы тех, кто трудился в театре и создал ему славу, но и надругались над памятью сотен тысяч киевлян, для которых театр был близким и родным. Ну вот, я сказал вслух. За мной все те, кто сказать этого уже не могут, а так бы хотели.
Но все-таки - вы верите в то, что театр Леси Украинки победит? Что он вернется, выживет и в этом потрясении?
Михаил Резникович: Когда-то Давид Боровский признавался: "Театр Леси Украинки - это мое все". Очень хочется верить, что уникальная творческая энергия театра вновь заживет, что зазвучит в этих стенах русский язык.
Вы сейчас сосредоточились на преподавании или все-таки есть и творческие планы?
Михаил Резникович: Вопрос непростой. Когда-то я часто общался с поэтом Наумом Коржавиным, ставил в Театре им. Станиславского его пьесу "Однажды в двадцатом". В этом году сто лет со дня его рождения. Хочется поставить спектакль по его стихотворениям. А еще хочется вернуть к жизни в Москве гениальную сценографию Давида Боровского к нашему с ним спектаклю "Насмешливое мое счастье" по письмам Чехова. В Киеве этот спектакль на аншлагах шел пятьдесят лет. Мне кажется, он мог бы зазвучать снова. Мысли Чехова - как они ко времени…
Михаил Резникович сегодня преподает в ГИТИСе - в прошлом году он впервые набрал курс ассистентов-стажеров по направлению "Искусство театральной режиссуры". Сейчас у мастера учатся шесть человек. "К нам поступают те, кто окончил режиссерское отделение, кто уже что-то понимает в профессии. Я пытаюсь им открывать то, что я понимаю: что такое в театре хорошо, а что такое плохо, куда стремится наше театральное образование. Мне близка мысль режиссера Марджанова, он, как мне кажется, сказал очень точно: "Режиссура - это стремление выразить свой внутренний мир в чужой душе". К этому я попытаюсь приобщить тех, кто ко мне поступил", - говорит Михаил Резникович.
26 февраля. "Трамвай "Желание" по пьесе Теннесси Уильямса.
27 февраля. "Дамский портной" по пьесе Жоржа Фейдо.
28 февраля. "Стефаник. Новеллы" по произведениям Василя Стефаника.
1 марта. "Остров сокровищ" по роману Роберта Стивенсона и "Соло для…" по пьесе Освальда Заградника.