Снижение год к году достаточно сильное, но пока нет причина для каких-то скорых негативных выводов. Как отмечает глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, если мы говорим про ожидания, то, в принципе, нельзя сказать, что февраль оказался каким-то шокирующим месяцем. План Минфина оказался выполненным. Ведомство закладывало определенное падение доходов в феврале по сравнению с январем. И, что важно, базовый уровень нефтегазовых доходов в феврале оказался довольно прилично перекрыт на 89,2 млрд руб., подчеркивает эксперт.
Действительно, приход из нефтегаза оказался выше базового, как, собственно, и в январе (на 30 млрд руб.). Но базовый доход, это фактически минимум, который ожидается из отрасли. К примеру, в прошлом году сверх него в казну поступило без малого 1,3 трлн руб., при этом план по приходам из нефтегаза оказался выполнен без какого-то перевыполнения, ожидалось около 11 трлн руб., пришло чуть больше 11,13 трлн рублей.
Ожидается, что в 2025 году налоговые поступления из отрасли составят 27% (10,88 трлн рублей) от всех доходов казны (40,29 трлн руб.). То есть, с учетом размеров этих сумм, доходы казны из отрасли в этом году должны быть приблизительно на уровне прошлого года, разница 250 млрд руб. - это менее 2,5% от общей суммы. Сейчас по итогам двух месяцев в этом году доходы на 60 млрд ниже, чем в прошлом.
"Кассовый разрыв" пока не очень большой, но настораживает несколько факторов. Во-первых, начиная с 2021 года февральские нефтегазовые доходы бюджета были сильно выше январских. Объясняется это просто, в январе приходили платежи за декабрь прошлого года, а в феврале уже за январь нового года по новым налоговым условиям. С 2021 по 2024 год, включительно, повышался налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) для нефтегазовых компаний. Февральские платежи превышали январские несмотря даже на меньшее количество дней в месяце. К примеру, в прошлом году нефтегазовые сборы казны в феврале были выше январских на 270 млрд руб. В этом году февраль пусть незначительно, всего на 17,8 млрд руб. но отстал от января, что и не удивительно. Массового поднятия НДПИ для нефтяников в этом году не было, а с "Газпрома" досрочно сняли обязательство дополнительно платить в бюджет ежемесячно 50 млрд руб. А это 600 млрд руб. в год.
Еще один фактор, который уже играет против нас и может продолжить работать в будущем, - снижение цен на нефть, считает Симонов. Уже в марте котировки Brent опускались на некоторое время ниже 70 долл. за баррель, а вместе с эталонным сортом снижается стоимость других марок нефти.
Наша нефть сортов Urals (78% в корзине) и ESPO (22% в корзине), относительно средней цены которых платятся налоги из отрасли в бюджет страны, экспортируется с дисконтом (скидкой) к эталонным сортам. У Urals считается скидка к Brent сейчас она составляет около 14-16 долл. за баррель в наших портах при поставках в Индию. У ESPO считается скидка к сорту ближневосточной нефти Dubai (70,5 долл. за баррель), сейчас она - 8-9 долл. за баррель. Бюджет этого года верстался из расчета средней цены нашей нефти - 69,7 долл. за баррель, базовые доходы - из цены около 60 долл. То есть в начале марта средняя стоимость нашей нефти может оказаться даже ниже 60 долл. за баррель.
Наконец, третий фактор - санкции. Как отмечает Симонов, именно из-за новых санкций США, принятых в начале этого года, дисконт на российскую нефть начал опять расти. В 2024 году дисконт в основном снижался, в декабре у Urals он опустился до уровня около 9-10 долл. за баррель.
По словам Симонова, до конца эффект санкций 10 января мы еще даже оценить не можем, поскольку они только вступили в силу. И новый президент США Дональд Трамп снимать их совсем не торопиться. У нас неплохой объем отгрузок нефти на экспорт, мы его удерживаем, но за месяц мы потеряли где-то 5-6 долларов, на которые вырос дисконт, не считая снижения нефтяных котировок. Это очень много, подчеркивает Симонов.
Остается вопрос, можем ли мы компенсировать выпадение нефтегазовых доходов бюджета, если таковое произойдет, из других сфер экономики? Симонов считает, что нельзя.
"Мировые рынки испытывают шок от действий Трампа. Сложилась уникальная ситуация, торговые войны еще не начались, а рынок уже реагирует на них. Все обсуждают тарифные войны, как упадет экономика Китая или Европы, а в самом Китае, проходит съезд, где обсуждается, как они будут выкручиваться из-под пошлин США. Спекулянты вовсю зарабатывают на этих новостях. В результате, сейчас падают цены на основные продукты нашего экспорта", - говорит эксперт.
Он отмечает, что проседают сырьевые рынки по металлам, по углю. Вариантов не так много, и в целом у нас ситуация по экспорту довольно печальная. Мы постоянно говорим про диверсифицированную экономику и снижение зависимости от нефтегазового комплекса, но почему-то, когда падает цена на нефть и снижаются доходы бюджета, компенсировать их пытаются повышая нагрузку на нефтяную отрасль. А почему бы не обратить внимание, на другую часть диверсифицированной экономики, спрашивает эксперт.
По его мнению, в этом году велики риски, что в случае недополучения налогов в казну, Минфин захочет скорректировать параметры топливного демпфера (компенсаций нефтяным компаниям из бюджета за поставки топлива на внутренний рынок по ценам ниже экспортных) или каких-то других налоговых вычетов, которые получают нефтяные компании.
Симонов считает, что этот путь - выжимания из нефтяной отрасли всего возможного, до последнего, в условиях падающих цен на нефть, весьма опасен. На деле, он лишит отрасль перспектив к развитию, а сколько бы мы не говорили про диверсификацию, наша экономика пока критически зависит от нефтегаза.