Кинорежиссер Николай Лебедев: В основе фильма "Кракен" - человеческие отношения

"Кракена" снял Николай Лебедев - один из самых успешных авторов российского кино, лауреат двух Государственных премий РФ. В его фильмографии картины "Звезда", "Легенда № 17", "Экипаж", "Нюрнберг" и другие. Фильмы Николая Лебедева - в авангарде передовых технологий. Но, как отметил кинорежиссер в интервью "СОЮЗу", в основе кинокартин должны быть человеческие отношения.

Николай Игоревич, мой сын-младший школьник, большой поклонник вашего фильма "Экипаж", посмотрев в кинотеатре трейлер "Кракена", теперь отмечает в календаре дни до его выхода.

Николай Лебедев: Спасибо. Я и сам отмечаю дни до его выхода, - уже три года. Именно столько времени заняла работа над этим проектом.

"Кракен" - большая сложнопостановочная картина. Осилить ее могла, наверное, только "Студия ТриТэ" Никиты Михалкова и продюсеры фильма Леонид Верещагин, Антон Златопольский и Никита Михалков, совместно с которыми мы делаем уже третью картину, - предыдущими были "Легенда №17" и "Экипаж". У нас была прекрасная, высокопрофессиональная группа - сценарист Алексей Сидоров, оператор Сергей Мачильский, художник Юлия Чарандаева, композитор Артем Васильев… Ну, и, конечно, актеры: Диана Пожарская, Виктор Добронравов, Алексей Гуськов, Сергей Гармаш, Сергей Кемпо, Анна Каменкова, многие другие. Отдельно хочу сказать про Александра Петрова, сыгравшего главного героя, молодого командира подлодки Виктора Воронина. Он, конечно, молодец и трудяга! Работать с ним было замечательно. Только что пришла радостная весть - несколько дней назад Саша стал отцом, и я от всей души поздравляю с первенцем и его, и его очаровательную жену Вику. Пусть новорожденный Федор Александрович растет здоровым и счастливым!

Недавно общалась с одной из передовых студий кинотехнологий. Говорят, что такой большой и сложный проект - прорыв для нашего кино. Что было самым непростым для вас при создании картины и довольны ли результатами?

Николай Лебедев: Мне кажется, новые технологии не имеют решающего значения в кино. Раньше были макеты и комбинированные съемки - сейчас компьютерная графика. Создавать ее не менее сложно, хотя и увлекательно. Однако, если нет предмета разговора, нет человеческой истории в фильме, все это ничего не стоит. Технологии быстро меняются, устаревают. Не устаревает рассказ о наших проблемах и межличностных отношениях.

И мне кажется, что в этом смысле фокус внимания на технологиях искусствен и совсем уж коммерциализирован. Например, смотришь "Нового Гулливера" Птушко - и очаровывает не сама техника, хотя в свое время она была революционной, а искусство режиссера.

Я работал с компьютерной графикой, начиная со "Змеиного источника", в "Звезде" она использовалась, много сложной графики было в "Волкодаве из рода Серых Псов".

В "Экипаже" для меня создание графики вообще было вторым съемочным периодом, может быть, более сложным, чем съемки самой картины, при том, что и они были очень непростыми. И сейчас - на "Кракене" - примерно то же самое.

Николай Лебедев: В идеале, зрители, смотря кино, должны переживать катарсис. Фото: Роман Щербенков/СОЮЗ

Компьютерная графика, это, конечно, гигантский труд огромного количества людей, неслучайно их так подробно указывают в финальных титрах. В этом задействованы множество студий и специалистов. Они говорят на языке, который мне не всегда понятен, и я пытаюсь внедриться в это, чтобы более тесно с ними взаимодействовать. И очень ценю их вклад в картину, потому что они пашут круглосуточно, как и мы. Скажем, с супервайзером по визуальным эффектам Александром Серковым мы начали работать над созданием образа кракена задолго до того момента, когда я впервые встретился со съемочной группой. И Серков вместе со своей командой проделал воистину титаническую работу для того, чтобы кракен на экране выглядел живым и настоящим. Прекрасно поработали на фильме и специалисты из компании СGF под руководством Александра Горохова.

Возвращаясь к началу вашего вопроса, - я надеюсь, что картина будет ценна и графикой, и увлекательностью самой истории, и человеческими отношениями.

О чем главная человеческая история "Кракена"?

Николай Лебедев: Историй несколько. История главного героя в том, что его не принимают окружающие. И ему приходится доказывать свое право на существование в профессии, в мире. Даже те, кто любит главного героя, не понимают его стремлений и хотят переделать его на свой лад. Сложно сохранить себя в такой ситуации. И это история о человеке, который пытается это сделать.

Это также история про обиды человеческие. Обида чем-то сродни зависти не по механизму, а по силе отравляющего воздействия. Когда человек несет обиду на что-то реальное или мнимое, он разрушает себя.

Нельзя лелеять в себе это состояние ожесточения и противодействия близким или миру. Мне кажется, что человек, который умеет отпускать былые обиды, прощать, перестает нести на себе камни прошлого, которые мешают ему двигаться дальше. Ему становится легче с самим с собой и легче в мире. И мир становится лучше, потому что он окрашивается в другие эмоции и иначе реагирует на человеческое воздействие.

Кадр из фильма "Кракен". Фото: kinopoisk.ru

Монстр Кракен может символизировать такую отягощающую человеческую эмоцию?

Николай Лебедев: Я думаю, что он, скорее, выполняет функцию катализатора действия. Но для меня это еще и существо, которое непознаваемо. Мы живем в мире, который нам кажется таким очевидным. Все понятно, известно, особенно в детстве. В молодости уже начинаешь задумываться, что чего-то не знаешь. И чем старше становишься, тем большего не знаешь. Но это и хорошо. Потому что, как говорит Спилберг - правда, немного по другому поводу, но мне очень нравится это высказывание - "каждый день открываешь для себя по-новому и учишься заново". Когда человек открыт новому, это дает огромное количество возможностей, в том числе и в возрасте заката. Хотя не бывает заката, если человек сам это не выбирает для себя.

Так вот Кракен - одно из непознаваемых явлений жизни и мира, которое мы можем необдуманно пробудить и потом приходится с этим сражаться, как с этой самой обидой, которую в себе несем.

Не думаю, что, говоря о Кракене, мы говорим о каком-то живом существе. Скорее, это мифическое создание, с которым приходится сталкиваться любому герою мифа и, выстаивая в этой схватке, обнаруживать в себе новые качества.

Как бы то ни было, технологии стремительно завоевывают производство медиаконтента в целом и кинопроизводство, в частности. Можете предположить, каким может быть кино будущего, скажем, через 20 лет? С запахом, вкусом, шлемами виртуальной реальности?

Николай Лебедев: Мне сложно судить, я не пророк. Но не думаю, что так будет. Новомодные изобретения иногда хорошо работают "в моменте" и привлекают дополнительно людей в кино. Но дело не в кассе. Зрители приходят в кинотеатр для того, чтобы получить эмоцию, очень резко отличающуюся от эмоции, которую мы получаем, глядя на экран компьютера или телевизора.

В идеале люди, смотря кино, должны переживать катарсис. И в кинотеатре его переживаешь гораздо острее и ярче, чем у телеэкрана. Кино в кинотеатре имеет особую силу воздействия, возникают особые токи, которые при домашнем просмотре невозможны. Хорошее кино захватывает полностью. Для этого не нужны трясущиеся кресла. Я как-то пошел в кинотеатр на сеанс в 4D, и так мешало, что меня начинало подкидывать, когда на экране кто-то ехал по колдобинам. И как ни странно, не работает и 3D, за исключением моментов, когда все перед тобой летает.

В 1999-м году я с делегацией кинематографистов поехал в США, где мы изучали опыт разных студий. Оказались в парке аттракционов студии Universal. Тогда только открылся аттракцион, который назывался "Терминатор 3D". Он не имел отношения к "Терминатору-3". Это был фильм, снятый Джеймсом Кэмероном специально для парка аттракционов, и он был по-своему аранжирован. Мы входили в зал, на нас надевали очки и дальше начиналось увлекательное. Выходила женщина на сцену, произносила спич, и начиналось действо прямо там, в зале. С экрана спрыгивали люди, носились мотоциклы, перед нами летали какие-то предметы, они взрывались, и осколки летели в лицо. Я помню, когда мы вышли, были ошеломлены настолько, что не могли говорить.

Но потом через пару лет я оказался в том же парке, и снова пошел в павильон "Терминатора", чтобы получить те же эмоции, но их уже не было. Кино строится не только на аттракционе. Аттракцион - это упаковка. Вот, смотришь "Аватар" в 3D - это здорово, все объемно, светится и переливается, однако в какой-то момент ты забываешь о эффектах и либо включаешься в историю, происходящую на экране, либо нет. А история строится на древнегреческих основах драматургии. Невозможно здесь придумать ничего нового. Как и с человеком. Можно придумать трехрукого или пятирукого человека, но это не будет работать.

Кадр из фильма "Кракен". Фото: kinopoisk.ru

Так и с кино, и с театром. Сейчас есть некоторые театральные постановки, пытающиеся удивить. То выпускают на сцену всех голыми, ну, хорошо, в бане я тоже бывал. Либо переиначивают Шекспира, и "продвинутые" критики говорят, о, как же это, вышли и на Шекспире матом прошлись. Какое "новаторство", ой-ой.

Но, когда я смотрю кино 20-х, 30-х годов, понимая, что технически многое изменилось и сложно смотреть немое кино, на меня воздействуют те же самые вещи, которые работают и сегодня.

Поэтому, говоря о будущем, думаю, что также возникнут какие-то новые аттракционы, но со временем они также отойдут в прошлое. Та же технология 3D была и раньше, я наблюдал ее в 80-е годы в кинотеатре "Октябрь". Это кино называлось стереоскопическим, изобретено оно было в двадцатых, у нас в стране - в тридцатых годах, но все равно оно строилось на истории.

А нейросети? Будут писать сценарии, производить кино?

Николай Лебедев: Думаю, что вспомогательно что-то такое будет. Какие-то вещи искусственный разум умеет делать. Но нейросети строятся на образцах, которые были уже созданы. А дальше с этим уже работает человек и начинает встраивать свою историю, отношения и душу.

Как будет меняться киноязык и темпоритм повествования? У вас нет ощущения, что сейчас все ускорилось невероятно, но зритель захочет замедления и осмысления?

Николай Лебедев: Клипы, которые нас так поражали в конце 80-х и начале 90-х, основаны на физиологическом воздействии. Вспышка, нарезка - цепляет. Но это можно наблюдать в течение трех, ну пяти минут. А дальше устаешь.

Поэтому клиповый монтаж неприемлем для меня, и думаю, что в кино он в принципе не работает. Скажем, Хичкок в 60-м году, делая картину "Психо" с нарезкой коротких кадров, все равно рассказывал историю. Может, мы не всегда это считываем, что-то работает на подсознании, но там нет случайных кадров, рассказывается абсолютно четкая история.

В фильме "Кракен" подводники отправляются на поиски пропавшей субмарины,а встречаются лицом к лицу с чудовищем из глубин северных вод. Фото: kinopoisk.ru

Думаю, что на контент TikTok и другие мини-ролики ориентироваться бессмысленно, во всяком случае, в кино. Там малая форма, иногда бессюжетная, просто развлекающая. Вот шлепнулся человек, раз шлепнулся, другой, третий - может, недолго интересно и это посмотреть. Но представьте себе, что вы приходите в кинотеатр и смотрите, как два часа кто-то падает, и это снято документальной камерой. Вы сойдете с ума. Это невозможно, это очень скучно. Поэтому мне кажется, что способ повествования останется прежним - развивающаяся история.

Что касается длительности кадров и темпоритма повествования в целом, мне кажется, важна многожанровость, в том числе и жанр определяет скорость. Преимущество многожанровости в том, что каждый может выбрать то, что ему интереснее. И катарсис можно пережить не только в медитативной, но и очень яркой, острой, динамичной истории. Важно индивидуальное состояние зрителя в текущем моменте.

Мне кажется, надо смириться с тем и принять, что кино будет разным, каким и бывало всегда. Слава Богу, что есть и Спилберг, и Феллини, и Тарковский, и Гайдай, и Меньшов, и Михалков, и Митта, и множество других замечательных авторов, которые рассказывают нам свои истории, а мы сами, как зрители, выбираем, что посмотреть. Здесь надо быть очень мудрыми и учитывать возможности, которые кино дает изначально, а оно нам дает свободу выбора.

Какой фильм вы мечтаете снять?

Николай Лебедев: Мечта не ограничивается одним фильмом. Одна картина - это только камешек в общей мозаике. Хочется, чтобы эта мозаика получилась очень объемной, многогранной и, насколько это возможно, совершенной.

Я горел "Мастером и Маргаритой", но производство в то время не запустилось из-за отсутствия денег. И для меня это было большой личной потерей. Но сделан другой фильм, он интересен и хорошо, что он есть.

Для меня определяющее то, что я всегда рассказывал истории, которые меня волновали и которые хотел рассказать, у меня была определенная свобода, в том числе, финансовая. Мы знаем, насколько это важно в кино. Никогда не брался за то, что мне неинтересно или же чуждо. И не берусь.

Конечно, кино это производство, но это также и способ самореализации художника, автора. А для самореализации необходимо, чтобы были и свобода, и возможности, и азарт, потому что без азарта, любви и энергии кино снимать невозможно. Я хочу, чтобы это все было со мной.

Может есть тема проекта, о котором мечтаете? Про космос, например.

Николай Лебедев: Вы попали в десятку. Я сейчас думаю о таком проекте, не знаю, получится ли.

Но главным считаю, что я остаюсь ребенком в восприятии кино. Очень дорожу этим и пытаюсь в себе это чувство удержать. Оно потихоньку начинает уходить, я знаю сложности, кризисы этой профессии. Однако мне очень важно по-прежнему верить, что кино необходимо людям также, как оно было необходимо мне когда-то, да и сейчас.

Поэтому памятуя эмоции от фильмов зрелищных, допустим, от "Экипажа" Александра Наумовича Митты, который меня когда-то потряс и очень серьезно на меня повлиял, я стараюсь удержать в себе это ощущение кино, как чуда.

Хочу, чтобы хоть какая-то из моих картин оказала такое же воздействие на кого-то, как на меня "Экипаж" Митты. Не на всех, понимаю, что всем понравиться невозможно, это глупое желание. Да и вопрос не в желании нравиться, а в том, чтобы фильм нашел своего зрителя и был так сделан, чтобы стал для зрителя настоящим собеседником. И хотя бы немного расширил внутренние горизонты, дал надежду и оставил светлый след в сердце.

На одном из мастер-классов для режиссеров вы на вопрос, какие истории стоит рассказывать и к чему надо идти в своем творчестве, сказали, что главная история человечества - о Воскресении. Мне показалось это одним из самым емких высказываний на тему того, к чему нужно идти в творчестве.

Николай Лебедев: Вот я и иду. Не знаю, куда приду, но главное - вектор. В жизни важно движение, и надо, чтобы оно было осмысленным.

Понятно, что мы только песчинки на большом жизненном пути. Но песчинка к песчиночке и как-то выстраивается развитие цивилизации. Мне кажется, очень важно, чтобы все мы - не только режиссеры и сценаристы - делали то, что движет мир к хорошему. В этом смысл жизни. Тяжело жить и думать, что ты просто умрешь, какой в этом смысл. Величайшие умы человечества думали о смысле жизни, как о пути к свету, и нам не грех следовать их примеру.

Николай Лебедев: Для меня Беларусь в буквальном смысле вторая кинематографическая родина. Я снимал в Минске фильмы "Поклонник", "Фонограмма страсти", под Минском доснимал сцены для сериала "Апостол", мы устраивали там гонки на паровозе.

Картина "Легенда №17" тоже большой частью делалась в Минске - скажем, финальный матч с канадцами мы на самом-то деле устроили на "Минск-Арене", которую нам предоставили на целые три недели. Ряд сцен "Легенды №17" снимали в Бобруйске и Новополоцке.

Я очень люблю Беларусь, люблю зеленый и просторный Минск, люблю замечательных людей, которые живут в больших и малых городах. Они приветливы, дружелюбны, с ними очень приятно общаться и работать. У меня остались самые теплые воспоминания о сотрудничестве с белорусскими кинематографистами - скажем, с прекрасным кинохудожником Алимом Матвейчуком, и с актерами, например, с Любовью Румянцевой, Светланой Суховей и многими другими.

Очень надеюсь, что в будущем кинематографические дороги вновь приведут меня в Минск и я опять в полной мере почувствую, что это такое: ощутить себя "в своей воде".