Мещеряков и его жилище
"Временное" жилье
Барак с провалившейся крышей на улице Школьной в поселке Центральная усадьба совхоза "15 лет Октября" заметен издалека. Угловая часть отличается от остального дома покрашенными стенами и обжитым видом. Сюда ликвидатора-чернобыльца "временно" вселили еще в 1994 году. С тех пор прошло три десятка лет. Вот уж точно нет ничего более постоянного, чем временное...
В Саратовскую область бывший военнослужащий переехал из Казахстана после развала СССР. "Когда уезжали из Кустаная, сдали квартиру местным властям, они выдали расписку", - вспоминает ветеран. С этой распиской Мещеряков пошел в военкомат, оттуда его переадресовали в местную администрацию, а там только развели руками: мол, свободного жилья нет.
Родственник подсказал, что в поселке под Саратовом после пожара пустует комната в бараке. Здесь его и прописали. Мещеряков получил гражданство РФ и устроился в еще существовавшее в то время местное сельхозпредприятие. Работал каменщиком, штукатуром, маляром, сварщиком, механиком на току, водителем - возил на "уазике" молоко с фермы в Саратов. Про таких, как Владимир, говорят: мастер на все руки.
Сгоревшую комнату отремонтировал сам, разделил ее перегородкой пополам. Со своего конца дома починил проваливающуюся крышу, обновил стропила. Рядом со входом пристроил сарай. Газ и электричество - в доме. Вода в колонке и удобства - на улице. Устраивать в ветхом доме слив Мещеряков не решился. Побоялся, что барак развалится окончательно.
Пять минут на крыше реактора
"На крыше энергоблока можно было находиться не больше пяти минут. Максимум за это время успевали бросить пару лопат радиоактивного мусора в специальный контейнер", - рассказывает Мещеряков.
Непосредственно на энергоблоке они проработали три дня.
"Видимо, свою дозу получили", - делает вывод Владимир.
Потом еще шесть месяцев работали в зараженной зоне: ликвидировали деревни, очищали землю.
Воинское звание у Мещерякова - капитан, хотя военного училища он не оканчивал. Несколько лет подряд мобилизовывали на военные сборы, так и вырос в чинах. А в последний раз направили в Чернобыль.
Спрашиваю, как сказалось участие в ликвидации аварии на состоянии здоровья.
"Да на нем живого места нет", - отвечает за Владимира Игнатьевича жена Татьяна.
У ветерана - онкология, сахарный диабет, на сердце была операция по коронарному шунтированию. Дважды в год лежит в клинике гематологии и профпатологии. Там перенес клиническую смерть.
"Если бы это случилось здесь, уже бы умер, прежде чем "Скорая" успела доехать", - поделился ветеран.
Хотели как лучше
Раньше в бараке жило шесть семей, теперь остались одни Мещеряковы. Его жена - инвалид детства.
Добиваться переезда жильцы начали еще с середины 1990-х годов. В местной администрации чернобыльца поставили на учет как нуждающегося в улучшении жилищных условий, но это мало помогло. Как вспоминает Владимир Игнатьевич, за тридцать лет документы чиновники трижды теряли, и все приходилось начинать заново.
От холодной стены в соседнее нежилое помещение в комнате ветерана распространяется плесень, в заброшенном доме поселились огромные крысы.
Когда барак осматривала уполномоченный по правам человека в Саратовской области Надежда Сухова, провалился гнилой пол.
- Она чуть ногу не сломала, хорошо, что я успел ее поймать, - рассказывает хозяин.
С подачи уполномоченного был сделан важный шаг - муниципальные власти взяли на учет барак, ранее числившийся бесхозным имуществом, и заключили с жильцами договор соцнайма. Вот только это хорошее дело привело к неожиданному результату.
При постановке на кадастровый учет барака муниципалитет заказал технический план квартиры. В соответствии с этим документом, который подготовил специалист компании "Геометр", площадь квартиры увеличилась более чем в два раза - с 18 до 39 метров. К двум жилым комнаткам оценщик прибавил не только неотапливаемые сени, но и пристроенный к бараку сарай, который одновременно служит конурой верному сторожу собаке Жуле.
В результате с сентября прошлого года Мещерякову стали приходить платежки по оплате найма за всю эту площадь. Возмутившись этой новой несправедливостью, ветеран обратился в суд. Однако Фрунзенский районный суд Саратова в иске ветерана к городскому комитету по управлению имуществом отказал, поскольку посчитал, что его права... не были нарушены. В своем решении судья Полина Зеленкина написала, что, даже если исключить неотапливаемые нежилые помещения, сени и сарай, площадь квартиры, где живет чернобылец с женой, все равно превышает полагающуюся им соцнорму аж на три метра.
Подарок к юбилею
"Ситуацию, в которой оказался наш товарищ, обязательно рассмотрим на ближайшем активе", - сообщил корреспонденту "РГ" руководитель региональной общественной организации ветеранов "Союз Чернобыль" Геннадий Ефремов.
По словам общественника, сам Владимир Мещеряков к нему за помощью не обращался, о происходящем он узнал из СМИ. По мнению Ефремова, сам этот случай является исключительным, большинство чернобыльцев в регионе жилье получили. Если у кого-то сейчас жилищный вопрос и возникает, то из-за переезда.
Заместитель прокурора Гагаринского района Иван Гадлевский рассказал, что сейчас ведомство готовит представление главе администрации города Саратова, к которому теперь относится поселок, о признании барака, где живет ветеран, аварийным. Однако, как пояснил заместитель прокурора, дело это небыстрое. Ведь после признания аварийным дом должны включить в программу по отселению, а на ближайшие годы она уже сформирована. Еще один вариант - предоставление временного жилья в маневренном фонде.
А сам Владимир Игнатьевич говорит, что уже не верит никаким обещаниям. Не так давно один ответственный сотрудник посулил ему, что на 70-летие ветеран обязательно отпразднует новоселье. Но свой юбилей Владимир Игнатьевич встретил 24 февраля этого года все в том же бараке.