Что касается сора, то тут все просто: "В какой-то момент все, что окружает автора, превращается в текст, - признался Евгений. - Точно так же при сборе любых приключенческих элементов - все, как правило, упирается в детали". Жюль Верн, по словам Рудашевского, был тот еще молодец - писал о том, чего не видел - но все-таки "желательно самому видеть [то, о чем пишешь]. Важен отбор [материала], который ты совершаешь". Можно, конечно, и на ютубе чей-нибудь блог посмотреть, но личных впечатлений и неожиданных деталей, которые собираешь в путешествии, это все-таки не заменит.
С трансформациями приключенческого жанра сложнее: например, Евгений считает, что мотивация в современных приключенческих произведениях изрядно усложнилась. Персонажи стали настолько нюансированными и укорененными в современности, что по книгам можно "следить за изменениями в менталитете".
При этом "философия приключенческого произведения сейчас зашла в тупик". В качестве примера Рудашевский приводит роман "Воровской узел" Кейт Милфорд - "современный Александр Грин", как аттестует его Евгений. "Сюжет строится на том, что похитили девочку, и подростки пытаются ее найти. <…> Главная героиня очень увлечена поисками этой девочки, но каждый раз она себя одергивает: "А ведь действительности это ужасно. Ей тяжело, ей больно, а мне любопытно". А это плохо - ведь мы вроде как про страдание говорим". В итоге Милфорд "два или три раза извиняется за то, что у нее получился увлекательный роман". По словам Рудашевского, сейчас "приключенческий роман упирается в одно и то же - приключенческий роман в чистом виде обесценивает страдание". Причем занимается он этим уже давно: Рудашевский предлагает вспомнить те же "Копи царя Соломона". "Я уж не говорю про африканское население - они усыпали своими телами поля, а выходит британец и говорит - какой прекрасный день, давайте заварим чайку".
Сам Евгений пытается решить эту дилемму простой честностью: "Если ты описываешь приключение, будь добр описывать его таким, как есть: будет много лишений, много страданий. <…> Меня часто спрашивают: а может, стоило как-то смягчить? Но я просто рассказываю истории так, как мне кажется правильным".
Хотя свой метод Рудашевский, конечно, никому не навязывает. Причем в самом широком смысле: "Я как автор - люблю задавать вопросы. Ответы давать не люблю, потому что зачастую у меня их просто нет".
Полная версия на портале ГодЛитературы.РФ