Еврейский музей представил танец как ключ к ХХ веку
Нет, "Танца" и "Музыки" Матисса на выставке нет, зато есть его "Балерина" (тоже из Эрмитажа), атласные балетные туфельки Галины Улановой с ее автографом из 1958 года, редчайшие кадры с танцем Айседоры Дункан и афиши ее первых выступлений в Большом зале консерватории в 1905 году... Между пуантами Улановой, которая вся - воплощение классической балетной традиции, и фотографией юной англичанки, танцующей босиком, как нимфа, уместилась едва ли не вся история европейского искусства. От дионисийских танцев менад (их страстность видна даже на обломке мраморного рельефа I века н.э., привезенного из Эрмитажа) до расчисленного "Танца под музыку времени" на гравюре с картины Пуссена... От торса Дункан, который Коненков вырезал из ствола дерева, словно соревнуясь с античным мрамором, до корневых скульптур Михаила Матюшина... От изящной беспощадности искусства балета, рожденного при французском королевском дворе, до кадров "дунканисток", кружащихся в танце перед школьниками и пионерами 1930-х...
Этот первый зал, посвященный Айседоре Дункан, которая возрождала античные танцы, а оказалась "бабушкой современного танца", вроде пролога. Здесь не только задан один из главных сюжетов выставки - "Танец под музыку времени", пусть и не в том значении, как у Пуссена, но намечен и основной принцип экспозиции, связывающей "расстояния, версты, мили". А еще - века. А еще - разные искусства. Тут все оказывается близко - античность и открытие "естественного человека", скульптура, танец и кино, "Песни революции" и Музей изящных искусств, носивший имя императора Александра III, картины Серова и костюмы Бакста к ballet russe.
Может показаться, что главный сюжет, который выстроили кураторы проекта Мария Гадас, Ирина Сироткина, Николетта Мислер, вполне академический, перекидывающий мостики и выстраивающий параллели между развитием танца ХХ века и пластическими искусствами. Этот сюжет отчасти знакомый, к примеру, благодаря выставке "Дягилев. Генеральная репетиция" и ретроспективам Михаила Ларионова и Николая Рериха в Третьяковской галерее.
Сюжет, казалось бы, долгожданный: достаточно вспомнить не только знаменитые работы для балетов Гончаровой и Ларионова, но и сценическую композицию "Желтый звук" Кандинского, которая должна была быть поставлена в Мюнхене в 1914 году. Но в 1914-м мир сошел с ума - не первый и не последний раз. На выставке мы едва ли не впервые можем увидеть на видео реконструкцию этого опыта Кандинского, мечтавшего соединить "музыкальное движение, красочное движение, танцевальное движение" в гармонии и в диссонансе.
Пройдет совсем немного времени, и "танец будущего", в котором скрещиваются ритм конвейера и соблазны мюзик-холла, превратится в изломанный, непредсказуемый японский танец буто, где человек заново осваивал перевернутый после ядерных катастроф мир. Видеозаписи танца "Мертвая вода" Кацуо Оно и "Импровизация в парке Сильвервуд" Гаду Дошина на выставке соседствуют с жесткими гуашами Георгия Щетинина и экспрессивным полотном Леонида Зусмана. Этот камерный зал - одно из самых сильных впечатлений выставки.
Но при всей точности и выверенности сопряжений между открытиями хореографов и поисками художников главным персонажем на выставке, который соединяет историю танца и историю пластических искусств ХХ века, становится... зритель. Его путешествие по траекториям искусства ХХ века становится его личным опытом.
Этот опыт формируется не только уникальными видеозаписями, фотографиями, рисунками, костюмами, документами, но и всем пространством выставки, созданным Алексеем Трегубовым. Уже из первого зала-пролога в экспозицию ведут несколько порталов. Один побольше, другой поменьше. Протискиваясь в тот, что поменьше, ощущаешь не только углы, в которые не вписываешься, но и собственное несовершенство. Логично, что, выйдя из портала, попадаешь прямо в... балетный класс с зеркалом во всю стену и станком для упражнений. А в следующем зале - "Примерка". Трегубов поставил перед зеркалом пачку балерины и костюм танцовщика. Каждый может, встав за ними, "вписаться" в выбранный наряд.
Но этом путь зрителя не заканчивается. Нас ждет закулисье. Оттуда можно наблюдать все происходящее на сцене. В сущности, тот путь, который предлагают нам кураторы выставки, - путь из зрителя в действующие лица. И открытие, что танец - это практически любое движение, которое мы осознаем.