Что хотели сказать Церетели и Вознесенский своими фантастическими памятниками русской и грузинской речи

В 1983 году в Москве на Тишинской площади выросло "меднолистое Древо языка". Монумент скульптора Зураба Церетели и архитектора Андрея Вознесенского высотой 42 метра составлен из букв грузинского и русского алфавитов. Открыли его к двухсотлетию подписания Георгиевского трактата - договора о переходе Грузии под протекторат России, который все эти 200 лет иначе как договором о дружбе двух народов и не считался.

Собственно, и буквы, составляющие памятник, складываются в простые слова: "братство", "мир", "дружба". Совсем немного времени пройдет, наступит новая эпоха воображаемых свобод, и вдруг эти слова покажутся кому-то устаревшими. Как так? Ведь прежде такое казалось немыслимым.

Фото: Василий Егоров /Фотохроника ТАСС

Сверху над буквами - золоченый венок славы. У подножия стелы - медные доски-картуши с цитатами о взаимном притяжении народов из русских и грузинских классиков: Руставели, Чавчавадзе, Пушкина, Лермонтова, Есенина, Пастернака…

Надо сказать, что архитектор Вознесенский был еще и поэтом. Даже точнее: выпускника МАРХИ Андрея Вознесенского знали больше как поэта и кумира не одного поколения. Так что идею памятника он описывал поэтически - будто в предчувствии времен распада ценностей и смыслов - вот что поэту приснилось: "Мне снится, как мне снится золотое дерево языка! Оно растет сквозь меня, всасывая мои соки, оно прорастает сквозь мою жизнь, шумит кроной надо мной. Крона языка - моя навязчивая идея. Мне хочется на какой-нибудь площади поставить монумент языку. Это будет памятником ушедшим великим словам "не лепо ли ны бяшет, братие", это будет вечный огонь живого слова. Там сольются поэзия и архитектура - крона должна быть золотой, слегка качаться от нагреваемого воздуха, от света, человеческого дыхания".

Идея поэта пришлась по сердцу его давнему приятелю Зурабу Церетели. У московского памятника "Дружба навеки" была вторая часть: у выезда из Тбилиси в сторону Военно-Грузинской дороги - монумент Церетели "Узы дружбы". Огромный металлический позолоченный узел, связывающий два кольца, - он был навеян историей любви Александра Грибоедова и Нины Чавчавадзе.

Фото: Валерий Шустов/ РИА Новости

А выше по той же Военно-Грузинской дороге, на отметке 2384 метра, Зураб Церетели установил "Арку Дружбы" - смотровую площадку на краю горной пропасти, где на ярком мозаичном панно переплетаются истории России с Грузией, и в центре на двух языках строки Шота Руставели:

Фото: Прогулки с Апрельским/ соцсети

• "Друг верный, друг поможет,
• Не страшит его беда.
• Сердце он отдаст за сердце,
• А любовь - в пути звезда".

Между этими тремя памятниками - от Тбилиси через верхушки Кавказских гор до Москвы - мечтали Церетели с Вознесенским, электрической дугой протянется такая аура, такая нерушимая воздушная волна, которая не даст никому сойти с ума даже в самые сумасшедшие времена. По крайней мере так хотелось, так казалось. Ну, художники, поэты.

Фото: Леван Авлабрели/ РИА Новости

Вознесенский писал:

• "Не смоете губкой,
• Не срезать резинкой
• С небес эти буквицы
• Русско-грузинские.
• Такого ни в Цюрихе,
• Ни в Семиречье:
• Прокрашенный суриком
• Памятник Речи".

Церетели говорил: "Грузия без России прожить не сможет, но и Россия без Грузии - тоже. Мы носим общий крест, у нас общая история, которую никому не переписать и не изменить".

Но… что-то в этой их идее почему-то кому-то с тех пор не давало покоя. Аж 11 июля 1982 года, еще по партийной линии, пошла первая бдительная кляуза радетелей: ее приводил Лев Колодный в своей книге о Церетели "Сердце на палитре". Об этой идее связующих памятников Церетели и Вознесенского московские партийцы сигнализировали так: "Считаю данную акцию, как и другие аспекты внутригородской политики последних лет, не отвечающей нормам социалистической идеологии и морали".

Надо ли говорить, что после 1991 года "Дружбу народов" стали раскачивать, уже не стыдясь ничего. Во-первых, как "памятник застоя". Годы бежали, и те же, те же бывшие партийцы, ставшие передовыми либералами, стали строчить по-прежнему доносы, теперь демократические: долой "Дружбу народов", служившую "амбициям партийной и творческой элит, за спиной широкой общественности, вразрез с интересами и мнением местного населения".

В 1991 году "Узы дружбы" в Тбилиси взорвали по распоряжению демократического президента Звиада Гамсахурдиа. Мозаичное панно "Арка Дружбы" изуродовали борцы за европейский выбор…

Поэт Вознесенский тогда написал про наступающее торжество "вторичных людей". Тех, кто старается скорей избавиться от своих "духовных сил" и только обезьянничать:

• "Мы - вторичные люди, мы - тень первачей,
• Белых, красных, коричневых.
• Исторических мы не имеем идей.
• Мы - вторичные!"

И еще:

• "При инквизиции цвели "Капричиос".
• На Чистых прудах стоит наш Примус.
• Демократическая вторичность -
• в этом наша неповторимость.
• Зачем тревожите отошедшее?
• Стремитесь в рыночные отношения?
• Потом в опричнину? К Екатеринам?
• Полет вторичный неповторимый!"

Скульптор Зураб Церетели тогда мудро говорил: "Время все расставит по местам. Быстро судить - значит, наверняка ошибаться. Не надо проклинать прошлое - тогда и мы красиво уйдем из жизни!"

В девяностых же московский памятник поэта и скульптора стали называть злорадно-ернически: "шампур с шашлыком". Смешно же. А и правда, времена тогда пошли... "Дружба народов"? Обхохочешься.

Но если вспомнить: в 2014 году тот же интернет так же злорадно и бесстыже назвал сожженных в одесском Доме профсоюзов "шашлыком из колорадов". И тоже кто-то хохотал.

И вроде бы - какая связь между насмешками над памятником Церетели и трагедией на историческом пространстве, которое они с поэтом думали сберечь, увековечивая в бронзе и граните Букву, Слово, Речь, Язык любви народов? Но тут читатель должен подумать сам.

Кстати, говорят, мозаику Церетели на Военно-Грузинской дороге кто-то подлатал, подремонтировал. Есть еще добрые люди, и память еще никуда не исчезла. И работал художник не зря…