Валерий Петрович, в день премьеры говорили о том, что ранее в Большом театре впервые показывали фильм "Броненосец "Потемкин". Мало кто вспомнил, что там же демонстрировали и картину "Ленин в Октябре". Как вы считаете, что изменилось в нашей жизни, если в Большом театре стали показывать не патриотическое кино, а сагу о женских судьбах?
Валерий Тодоровский: Если бы в Большом театре показали за последние пять лет пять фильмов, то можно было бы говорить, мол, теперь время другое и премьеры - тоже. Но так как этой системы нет, и Большой в качестве премьерной площадки не используется со времен "Ленина в Октябре", то наш фильм - исключительный случай. Потому что он про балет и называется "Большой", не более того. Не думаю, что Большой театр теперь станет местом кинопремьер.
Мариинский же стал. Там показали перед прокатом мультфильм "Балерина", и еще у них анонсирована премьера "Матильды".
Валерий Тодоровский: Значит, возможно, мы заложим сейчас новую моду, и в Большом начнут показывать кино. Я не воспринимаю это как некую тенденцию - просто разовый случай, потому что не так часто в России снимают фильмы про балет. Так как картина, судя по всему, устроила руководство театра, они не увидели в ней ничего неуважительного, то согласились предоставить историческую сцену для премьеры.
В России не так часто снимают фильмы про балет? Только за последнее время сняли очень интересное документальное кино "Большой Вавилон" Марка Франкетти - фильм показывал Первый канал и HBO. Сняли иностранцы, и Большой театр также пошел им навстречу - разрешил съемки. Картина Анны Матисон "После тебя" с Сергеем Безруковым в главной роли, документальный фильм о Нурееве, а сейчас еще и Рэйф Файнс делает художественный об этом же танцовщике. Помимо этого к нам приходят фильмы на эту тему и из-за рубежа. Я имею в виду не только мультфильм "Балерина", но и новую французскую картину Анжелена Прельжокажа "Полина". Не получилось ли так, что у нас в кинематографе какое-то космическое и балетное "поветрие"?
Валерий Тодоровский: Если приходят какие-то фильмы из Франции, включая мультипликационный, значит ли это, что у нас в России поветрие? Это французы сняли! И даже документальный фильм "Большой Вавилон" сняли не мы. Если говорить про российскую киноиндустрию, то фильмов про балет очень мало. Если хотите собрать картины про балет, которые снимаются во всем остальном мире за последние пять лет, вы, конечно, их найдете. Но это никак не называется "поветрие". И почему про космос вы так говорите - потому что у нас сняли одновременно два блокбастера на эту тему? Вы же не считаете "Гравитацию"?
Считаю - и "Гравитацию", и "Чужие", и "Марсианин", и другие фильмы. Поэтому и спрашиваю.
Валерий Тодоровский: Нет никакого поветрия. Мне кажется, что это преувеличение. Я знаю, что потребность киноведов и журналистов - найти во всем логику и объединить под крышей единого смысла. Но ни сверхсмысла, ни тенденции я не вижу.
Балет "Лебединое озеро" имеет большое значение для нашей страны - это название уже стало символом. Вы в своем фильме его тоже не обошли вниманием...
Валерий Тодоровский: В фильме "Большой" я пошел по хрестоматийному принципу. Это азбука - детство, юность, взрослое состояние. И в нем есть также три главных балета Чайковского, которые можно считать хрестоматийными. Я хотел сделать именно так, потому что снимал фильм для широкого зрителя. А если бы я начал накручивать сложные и странные балеты, люди бы просто не поняли.
В фильме есть "Щелкунчик" - это детство, "Спящая красавица" - юность, и "Лебединое озеро" - зрелость. В этом присутствует некая система: "Лебединое озеро" - это вершина. Танцуешь ты "Лебединое" или не танцуешь - основной вопрос для балетных людей. Можно станцевать 150 партий, но если не танцевал "Лебединое", то не состоялся. Поэтому для меня не было вопросом - использовать "Лебединое озеро" или нет.
У вас главная героиня - Юля - временами бывает простовата, особенно в сравнении с Кариной из состоятельной семьи. Вы специально такую девочку нашли на роль самородка?
Валерий Тодоровский: Во-первых, я искал двух разных девочек. Во-вторых, девочка, которую играет Маргарита Симонова, она действительно немного провинциальная невежа. Она из очень простой семьи, где папа - шахтер. Она все начала с нуля. А Карина - это девочка, которую с детства воспитывали с педагогами, готовили, учили, и она, конечно, совсем другая. В этом был мой интерес - сделать их разными. Ваш вопрос говорит о том, что Маргарита смогла сыграть эту роль. Хотя сама она в жизни очень непростая: интеллектуалка, говорит на многих языках, но в первую очередь она меня устроила тем, что очень артистична.
В фильме "Большой" бывшую балетную приму, а ныне - педагога-наставника, блестяще играет Алиса Фрейндлих. Было непросто уговорить ее сниматься? Причем сыграть так, что даже при отсутствии у нее балетной фигуры и походки ей абсолютно веришь во всем.
Валерий Тодоровский: С Алисой Бруновной все очень просто. Она читает сценарий, и, если видит, что там есть роль, которую ей интересно сыграть, уговаривать ее уже не надо. Мы с ней давно знакомы. Я ее однажды уже снимал в кино. Это было в 1994 году, картина "Подмосковные вечера". И работать с ней для меня комфортно.
Она серьезная большая актриса, поэтому в период подготовки фильма (а он был длительным) Алиса Бруновна пошла в Вагановское училище в Питере, где работает ее подруга, и стала сидеть на занятиях и впитывать в себя этот мир. И то, что в итоге она сделала, - не просто актерская импровизация, а проведенная ею большая предварительная работа.
Дальше, уже на площадке, работать с Алисой Бруновной - удовольствие. Девочки все - от самых маленьких до взрослых - были от нее в восторге. Вначале, правда, присутствовала дистанция, когда они смотрели на нее как на божество, но это быстро прошло, потому что когда с человеком работаешь, взгляд на него уже другой. Она стала просто их партнершей по фильму. И главная ее линия - отношения с маленькой девочкой. Они в паре прекрасно работали, и у них было полное взаимопонимание. Вообще правило такое: чем больше артист, тем проще его снимать. А с "маленькими" артистами работать тяжело.
Почему?
Валерий Тодоровский: Потому что у них не получается, они закомплексованы и пытаются недостаток таланта компенсировать понтами. Я работал в своей жизни с такими людьми, как Вия Фрицевна Артмане, Алиса Бруновна Фрейндлих, Олег Иванович Янковский... С ними очень просто, потому что они гениальные и им не надо наматывать чьи-то нервы на кулак, для того чтобы что-то доказать. Они просто приходят и делают.
В детстве я короткое время занималась балетом, и у меня была педагог, которую мы звали "ворона" - она была один в один героиня Фрейндлих.
Валерий Тодоровский: Алиса Бруновна вам напомнила детство, но главное, что балетные люди все мне говорят, что она точь-в-точь, как их педагоги. Значит, мы попали в точку.
Вы попали в точку и с героем Александра Домогарова, потому что раскрыли его - показали как никто ранее.
Валерий Тодоровский: Домогаров прежде всего выдающийся артист. Я в этом убедился на съемках, он потрясающе сыграл то, что я задумал. Для него был непривычным этот образ, потому что я как раз хотел его сделать максимально опустившимся человеком, а он все-таки привык быть героем-любовником. Он надо мной издевался, шутил на эту тему, мол, я хочу его "зачморить", но все прекрасно сделал. Мне очень жаль, что пришлось вырезать несколько сильных сцен с ним, когда я сокращал картину: у него была большая роль, а стала - маленькая. Но, если мне удастся в итоге сделать еще одну версию, которая, возможно, выйдет на телевидении, я верну их.
У фильма "Большой" был такой рейтинг ожидания, что, казалось, перед российской премьерой он окажется на крупном международном кинофестивале - Каннском, Венецианском... Знаю, что вы стремились к этому, но не случилось. Почему?
Валерий Тодоровский: Не берут. А "почему" - это вопрос не ко мне, а к тем, кто отбирает фильмы. Однако у меня все-таки было намерение снять фильм для массовой аудитории. А если идти в эту сторону, то теряются фестивали. К сожалению, это почти не пересекающиеся вселенные. Например, мой фильм "Стиляги" тоже не взяли серьезные фестивали, хотя он потом объехал весь мир и был на сотнях маленьких киносмотров. Единственное - его взял Торонто, что было очень хорошо для фильма.
У вас не было желания сократить фильм "Большой"? Я читала отзывы критиков, которые обвиняют картину в вязкой структуре.
Валерий Тодоровский: Меня полностью устраивает тот хронометраж, который есть. Я не могу уже больше сократить фильм без серьезных потерь качества. Я и так уже его очень сильно сократил. Если бы урезал еще, то он мог бы потерять всякий смысл.
Когда режиссер из большого кино снимает сериал, влияет ли потом телевизионный стиль на его творчество в кинематографе? Сейчас же многие ринулись снимать сериалы, воспринимая их как золотую жилу.
Валерий Тодоровский: Сериалы у нас наконец-то реабилитировали, и вдруг все поняли, что это тоже вид и форма киноискусства. Если до какого-то момента считалось, что сериалы - это отхожий промысел и халтура для третьеразрядных людей, то сейчас во всем мире, в России в том числе, осознали, что они - достойное, интересное, творческое дело. Но это никакая не золотая жила, а адский труд. И часто очень неблагодарный. И это разные вещи, когда снимаешь фильм и сериал. Я в своей жизни как режиссер снял один сериал под названием "Оттепель". Повлияла ли съемка "Оттепели" на меня так, что я теперь, снимая "Большой", как-то изменился? Нет! Ничего не изменилось.
Знаю, что вы сердитесь, когда вам говорят про фильм "Черный лебедь", но тем не менее почему в кино о балете всегда один и тот же сюжет - две примы ведут борьбу за одну партию?
Валерий Тодоровский: Потому что в основе балетного существования заложена сильная конкуренция. Я думаю, что действительно есть не так много сюжетов в природе, которые можно рассказать про балет. Я исходил из того, что все равно делаю личную историю, по сути "Золушку" для детей. Превращение гадкого утенка в лебедя, осуществление мечты - вот моя идея.
Сюжет "Черного лебедя" и моего фильма не имеют ничего общего. У Даррена Аронофски, как мне кажется, была идея сделать триллер про раздвоение личности. Там ведь история не про конкуренцию, а про то, что девушка может танцевать Белого Лебедя и не может Черного. И в этом весь конфликт! Она не может из себя это вытащить никак, и тогда у нее начинают расти крылья и перья. А вторая исполнительница, которую играет Мила Кунис, - лишь провокация. Так что это совсем другой фильм.
Однако момент конкуренции все же есть.
Валерий Тодоровский: Возьмите любой фильм про балет, про спорт - это будет история конкуренции. Про то, что я хочу чего-то достигнуть, но есть другой, который хочет достигнуть того же. Первое, что приходит в голову, - английский фильм, получивший "Оскара", "Колесница огня" про бегунов на длинные дистанции. Два спортсмена соревнуются на протяжении всего действия. Это классическое построение такого рода картин.
Среди ваших новых продюсерских проектов сериалы "Оптимисты" - он только что прошел на "России 1", и "Садовое кольцо" - этот фильм лишь появится на Первом канале. Расскажите о нем, пожалуйста.
Валерий Тодоровский: "Садовое кольцо" - один из самых любимых и важных для меня проектов, потому что это тот редкий случай на нашем телевидении, когда делается максимально реалистичный, даже социальный сериал про нашу современную жизнь. Это не прошлое, не ретро, не стилизация. Это про нас, которые здесь и сейчас. У картины очень жесткий сценарий, написанный прекрасным писателем Анной Козловой, который замечательно снят режиссером Алексеем Смирновым - ему на момент съемки было 24 года.
Почему вы решились работать со столь молодым режиссером? И было ли трудно?
Валерий Тодоровский: Потому что он предложил себя в качестве режиссера этого фильма. А дальше - доказал мне, что может это сделать. Это были режиссерские пробы. И мне было с ним не трудно, потому что он хорошо работал. На мой взгляд, Алексей Смирнов снял реально крутой фильм. Теперь главный вопрос - как его покажет Первый канал, потому что фильм непростой. Он не в потоке, он - штучный, и может при определенных обстоятельствах стать жемчужиной.
На единственном международном фестивале сериалов Series Mania я услышала хорошие слова от программного директора в адрес сериала "Оптимисты".
Валерий Тодоровский: Вообще сериалы сейчас впереди, а у российских очень поднялся уровень. Я очень этому рад, потому что люблю сериалы и отношусь к ним очень серьезно. И никак не думаю, что они хоть в чем-то уступают полнометражным фильмам в глубине, изощренности киноязыка. И я рад, что у меня как у продюсера есть два очень необычных проекта - "Оптимисты" и "Садовое кольцо". Я убежден, что они ни в чем не уступают самым лучшим западным образцам.
Когда "Оптимисты" называют российскими "Безумцами" (Mad Man), что вы думаете?
Валерий Тодоровский: Что это нормально, потому что в свое время сериал "Безумцы" создал некую новую нишу, определим ее как "стильное ретро". Так что ничего страшного, таких фильмов уже много, но при этом все они - разные.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"