Но случай все равно озадачивающий и для нашей жизни показательный.

Человек, дело которого запрещать и не пускать - увы, излюбленный типаж, постоянно обозначающийся не только в литературе, но и в самой нашей жизни. От невысокого чина чеховского Унтер Пришибеева до гоголевского Держиморды forever.

Понятно, что мы живем не в беспечные времена, и забота о безопасности, в том числе и на массовых мероприятиях, выходит на первый план. Поэтому без заботы о порядке не прожить.

Но чиновник даже немалого ранга не главное лицо на параде, который смотрит ветеран войны. И иногда в скромном ощущении себя и таком же поведении больше чести и достоинства, чем в преисполненном значимости и излишне всем распоряжающемся человеке.

И, конечно, большая загадка, почему у нас человек при малейшей власти (даже вахтерского уровня) так любит ставить порядок выше смысла, выше человеческих отношений, выше всегда крайне необходимого в обществе уважения к людям. Помните, Иосиф Бродский говорил, что самое страшное у нас не репрессии властей, а колоссальное неуважение людей друг к другу. Он считал это основной трагедией русской политической и общественной жизни.

К ветерану-то Великой Отечественной никто не посмеет потерять уважение, общественный статус ветерана у нас высок. Но к помощнице, несущей ему стакан воды - запросто. Да она же, на чиновничий вкус, испортит кадр. В погруженном в непрестанное селфование обществе кадр, конечно, больше, чем жизнь. Даже чем жизнь ветерана Великой Отечественной войны. Протокол, ранг, неиспорченный (на чиновничий вкус) кадр - прежде всего. Однако не прежде.

Юрий Михайлович Лотман писал в "Беседах о русской культуре", что русская бюрократия, являясь важным фактором государственной жизни ( и можно добавить из опыта ХХ века, в общем, будучи весьма эффективной) "почти не оставила следа в духовной жизни". Дворяне оставили великий культурный след. Священническая среда в пореформенное время поставляла наверх журналистов, деятелей суда, адвокатов. Крестьянская культура всегда отличалась богатством. А бюрократия "не оставила следа".

И вот до сих пор стоит вопрос ее окультуривания.

И будет стоять, пока не разрешится.