Мне, например, важно понять, как сочетались в советском человеке его советскость и его национальность. К моменту поступления в университет я вообще не задумывался, кто я в этом смысле. В школе все мы были советские дети. Потом уже услышал: вот он армянин, этот - грузин, а там - еврей, но никто не говорил - я русский. Без оценки, хорошо это или плохо, но попытка создать общность "советский народ" все же была совершена. И в какой-то момент я думал, что так будет всегда. Поэтому то, что последовало в 90-е годы, когда Советский Союз развалился, привело многих в шок. Впрочем, я не очень верю в то, что это были происки каких-то внешних сил. Это наша внутренняя история. Советский проект по каким-то причинам не удался.
Но вот был ли советский человек? Думаю, что да. Это была очень сложная, интересная и противоречивая личность, в которой коллективное превалировало над личным и индивидуальным. И идея коллективизма, которая лежала в основе советского проекта, в какой-то период работала. Но баланс между "я" и "мы" соблюсти не получилось: был перебор в подавлении национального, люди устали от завышенных ожиданий, ведь невозможно жить только с мыслью о том, какое прекрасное у нас будет будущее - долго так не протянешь.
Идеальными для советского проекта, по-моему, были 60-70-е годы: мы это видим по нашему кино, наверное, даже больше, чем по литературе. Блистательный фильм, где показаны советские люди в их лучших проявлениях, - это "9 дней одного года" Михаила Ромма. Были ли они такими, или все приукрашено? Думаю, были. В моем романе "Душа моя, Павел" главный герой - из закрытого города, из той самой среды физиков-атомщиков, которые строили отрасль. Они горели своим предназначением.
Почему же все это стало рушиться? Помню, как наша пионервожатая требовала от председателей советов отрядов школы ежедневный план-сетку: отчет о мероприятиях. Когда ей указали, что каждый день что-то делать невозможно, она заявила, что и не нужно делать, главное, правильно отчитаться. И это очковтирательство и фальшь навсегда отложились в моих детских мозгах когнитивным диссонансом: я слышал, что мы живем в самой лучшей в мире стране, но и видел, сколько в этой стране бардака, неустройства и лжи. Маленькая ложь, которая собирается-собирается, а потом, как прорванная плотина, ухает, была слабым местом советского проекта и человека. Это желание казаться лучше, чем мы были на самом деле.
Коллективный образ советского человека, по-моему, выглядел так: с одной стороны, великодушный коллективист, увлеченный какой-то идеей. Но рядом с ним был тот, кто толкал его в бок и говорил: "Как бы чего не вышло, не лезь, не высовывайся". И эта "конструкция" была очень уязвимой. Для советского общества составляло опасность и то, что несмотря на все правильные идеи равенства и социальной справедливости, всем бросалось в глаза наличие партийной элиты - людей, которые живут за заборами и явно по каким-то другим стандартам.
На лекциях по истории КПСС или марксистско-ленинской философии не было атмосферы мысли: записал конспекты работ Ленина, выучил и пересказал. Если ответишь неправильно, будешь иметь большие проблемы. Все это подтачивало доверие советского человека к государству и самому проекту - вот что важно знать сегодня, когда нам опять пытаются навязывать одну точку зрения, одно мнение.
Советский человек любил рассказывать анекдоты. Они были очень народным явлением и попыткой, пусть через юмор, но рассказать правду. Обаятельный Юрий Никулин из "Бриллиантовой руки": одновременно смешной и серьезный, - просто квинтэссенция советского человека. Когда жена подозревает его в том, что он работает на иностранную разведку, он кричит: "Ты, мать моих детей, могла такое подумать!" И это звучит очень правдиво: любовь к родине у советских такова, что даже подумать о предательстве страшно. Искренность и готовность пожертвовать собой, послужить общему делу - правда были.
А если совсем серьезно, у Андрея Платонова в его великой пьесе "14 красных избушек" крестьяне во время голода начала 30-х годов смотрят в небо на советские самолеты и говорят: в каждом - капля колхозной крови. В ракете, на которой полетел Юрий Гагарин, тоже были ведра, бочки, вагоны народной энергии, и это вызывало гордость и ликование за свой труд и его величайшие результаты. Но мне кажется, что настоящий герой страны был все-таки не Гагарин, а Королев. Советский заключенный сталинских лагерей, который едва в них не погиб, но через "шарашку" вышел на волю и сумел сделать свою страну первой. В его судьбе отразились все узусы советского человека, все бездны и все величайшие взлеты.
