Две истории, которые без высоких судебных решений закодировали меня на всю жизнь: чужое - верни, даже если не знаешь, чье. Или мучайся с ним оставшуюся жизнь.

Шла международная книжная ярмарка в Минске, мы с Евгением Водолазкиным говорили о его романе "Брисбен". Вначале был знаковый эпизод: подошла к писателю женщина с "Лавром" и попросила подписать книгу маме, которая очень больна, но они верят, что после мысленно-молитвенного автографа на книге о святом, творившем чудеса, все станет лучше.

Дальше - в рамках жанра. Был разговор обаятельного интеллектуала с прекрасной аудиторией поклонников. Но случилось непредвиденное: на соседнем стенде началась презентация песен на стихи современных поэтов. Нас заглушила канонада фонограммы.

Что - сдаться и уйти? Говорить бессмысленно. Ничего не слышно.

Восхищаюсь до сих пор Евгением Германовичем: неожиданно он тихо-тихо начинает на белорусском языке петь "Купаленьку". Я не много чудес видела на свете, но тогда случилось чудо. Люди случайные, но будто спетый знаменитый белорусский хор Тикоцкого, стали тихо, но мощно подпевать, к нам стал подтягиваться народ со всех стендов. Мы стали силой. До сих пор в соцсетях ходит тот ролик.

Тогда случился хороший диалог хороших людей. Не помню, в ответе на какой вопрос Евгений Германович вдруг рассказал, как он однажды приехал из Питера в Москву, на пресс-конференцию в ТАСС, после вышел на Тверской бульвар и увидел в сугробе долларовую бумажку. С тех пор, пошутил, когда приезжает в Москву, смотрит на сугробы: а вдруг?…

И вдруг поднимается деликатно несогласная читательница: "А я никогда не хочу найти деньги!". Весь народ вопросительно к ней поворачивается: "Потому что всегда представляю горе человека, который их потерял".

В тот день со мной больше не случилось.

Еще навсегда помню рифмующийся с сейчас эпизод. Солнечный день на берегу родной белорусской реки Неман: с московской семьей в отпуске, с еще живыми родителями, счастье в воздухе, брожу по лугу с ромашками: девочка, дочка, мама… И нахожу три советских рубля. Сложенных в маленький квадратик.

До сих пор думаю, это пастушок пас деревенских коров (за день платили аж три рубля!!!), и он нечаянно потерял их на ароматном лугу, звенящем медоносами…

Представляете его горе?

Сколько лет прошло, а как бы мне хотелось вернуть те три рубля и быть от этого счастливой.