Я никогда не слышал про композитора Умберто Джордано. Извините. Хотя, как выясняется, он - один из самых известных итальянских творцов оперы. Сказать, что я прямо до глубины души потрясен его музыкой и дома рвал на себе волосы с криком: "Что же ты, неуч, никогда не слышал такой великой музыки", - значит, соврать. На мой дилетантский слух музыка и музыка, есть весьма красивые арии. В трудные минуты жизни слушать стану не ее.

Музыкальный руководитель и дирижер Пьетро Маццетти. Мне кажется, что обычные зрители (к каковым отношу себя) работу дирижера оценивать не могут. Звучал оркестр хорошо, слаженно, ничто не раздражало. Да и сам факт того, что в России сегодня оперу ставит итальянец, свидетельствует: культура сильна и победительна.

Луиджи Иллика - еще один неведомый мне человек - написал либретто оперы "Андре Шенье" о Великой французской революции, о любви и о поэзии.

Александр Титель поставил оперу о том, как в безумном и яростном... точнее: в безумном от своей ярости мире не нужны ни любовь, ни поэзия. Революции все человеческое - чуждо.

Происходит революция... Казнят короля... Казнят запросто всех, кто попался под горячую руку. Весело и с криками восторга. Потому как не просто террор, а - революционный, вроде как оправданный. Но Тителя, кажется, интересуют не революционные проявления, а человеческие.

Вот слуга по имени Шарль Жерар срывает с себя лакейские одежды, чтобы уйти от хозяйки воевать за свободу народа. Одежду надо убрать, и вот старик-лакей опускается на колени, собирает одежду, а подняться не в силах... Тут поют про свободу народа и тиранию, а он с огромным трудом, молча, встает с колен.

Мать, у которой революционные события уже забрали сына и внука, приводит другого внука, чтобы он воевал за революцию. Всеобщее приветствие! И вот уже начинает опера двигаться дальше, а старуха все идет и идет со сцены, медленно и трагично, понимая, что с последним своим родным человеком прощается навсегда.

Если бы нужно было одним словом определить, что сделал с оперой "Андре Шенье" Александр Титель, я бы сказал: он ее очеловечил. Что нам Гекуба... то есть французская революция? Жирондисты - не жирондисты... Разве за этим мы приходим в театр?

Для меня революция в этом спектакле - символ, метафора безумного мира. И вот в этом безумном мире лишними становятся любовь и поэзия. Они попросту не востребованы, не нужны. Когда люди существуют в безумной и бесполезной ярости, любовь и поэзия им мешают.

Центром оперы становится не отношение поэта к идеалам революции, а любовный треугольник. Три выдающихся - иного слова тут не подберу - оперных артиста: Нажмиддин Мавлянов, Елена Гусева, Антон Зараев. Эти люди умудряются не только блестяще исполнить сложнейшие арии, но прожить - не сыграть! - невероятную, страстную, любовную историю.

Сказать, что на сцене три замечательных, невероятных певца, - мало. Главное: на сцене - три неожиданных характера, которые нам, зрителю, очень интересно разгадывать. Три разных, но подлинных отношения к любви. Три личности. Три живых человека.

Опера, как известно, искусство условное. А любовь, если она подлинная, - безусловна. Как соединить? Спросите у Тителя - он умеет. И если в начале спектакля мне казалось, что это просто красивое действие, сюжет которого не особо важен. То чем дольше длилась опера, тем интересней мне становилось следить за происходящим. А в финале, когда на сцене возникает очевидный образ гильотины, на которой гибнут герои, я почувствовал то, что в опере случается крайне редко: запершило в горле, и слезы попросились наружу.

Декорацию, которую придумал и создал Александр Боровский, я бы назвал волшебной: почти не меняется пространство, но ты, зритель, понимаешь: вот ты в доме, вот - в кафе, вот - в церкви, вот - в тюрьме. Но, пожалуй, самое главное: декорация изысканно красива, а это, мне кажется, для оперы чрезвычайно важно. Как и костюмы Марии Боровской, которые не просто исторически достоверны - в опере не это главное, - а прекрасны. Дамир Исмагилов, как всегда, поставил умный свет, который очень помог Боровскому создавать свои миры.

Что такое смелость режиссера сегодня? Поставить оперу XIX века где-нибудь в супермаркете, а пьесу Островского в пионерском лагере? Удивить нас этим? Так нас такими "находками" уже особо не удивишь. А может быть, подлинная смелость сегодня - поставить традиционный спектакль, но при этом очень качественный?

Александр Титель тоже любит всякие - извините за выражение - современные выкрутасы. Но здесь он пошел иным путем. Вот, знаете, великие художники-авангардисты были замечательными рисовальщиками и, если надо, могли написать в традиционной манере. Так и Титель. Он умеет по-всякому.

В спектакле "Андре Шенье" режиссер пошел путем традиционным. Все артисты работают мощно и достоверно. Фантастическая декорация, костюмы и свет. Прекрасные оркестр и дирижер. В результате - качественно рассказанная интересная лирическая история. Спектакль, в котором есть за чем следить и чем восторгаться. Спектакль, в котором режиссер в первую очередь раскрывает не себя любимого, а музыку и персонажей.

И - долгая овация в финале. И не уходящее прекрасное послевкусие. Спасибо.